Однако, начиная с 2014 года, внутренние политические потрясения в Киеве, заключение крупного Соглашения об ассоциации Украины с ЕС, аннексия Крыма Россией, начало боевых действий на востоке Украины и участие Германии в последующих мирных усилиях перенесли Украину в центр внимания немецкой политической элиты. Эти события сделали отношения Германии с Украиной одной из центральных тем международных дел ФРГ и предметом жарких общественных дебатов в Германии.
Немецкая экономика в Украине
Прямые инвестиции и размещение производства в Украине являются неоднозначными темами для немецкого бизнеса. Несмотря на ряд благоприятных инвестиционных факторов, таких как низкие производственные и трудовые затраты, а также усиливающаяся интеграция украинской экономики во внутренний рынок ЕС, бюрократия, правовая неопределенность, коррупция, преступность и эмиграция квалифицированных работников препятствуют деятельности иностранных инвесторов в Украине, в том числе и немецких. Более того, сдерживающий прямые инвестиции эффект неясной ситуации с национальной безопасностью Украины как страны геополитической «серой зоны» часто недооценивается. Особенно это касается продолжающейся войны на Донбассе. Несмотря на то, что немецкие компании все больше продвигаются в Украину, их инвестиционный фокус пока часто в западной части страны, которая не только ближе к ЕС, но и в Германии считается более безопасной.
Посольство Германии и Внешнеторговая палата оценивают общее количество одновременно действующих немецких компаний в Украине от 2000 до 2500, в том числе многие малые и средние предприятия (МСП). До начала пандемии коронавируса немецкими компаниями и инвестициями было создано около 60 000 рабочих мест в Украине, из них только в сфере автомобильных поставок – около 35000. Несмотря на эту в целом позитивную динамику, оставалось и остается несколько проблем.
В ходе реализации Соглашения об ассоциации с ЕС оставляет желать лучшего реформы в областях социальной политики, корпоративного и торгового права. Серьезным препятствием для внешних инвестиций остается расплывчатый имидж Украины среди широких слоев населения Германии. Страна по-прежнему рассматривается как отсталое государство с высокой коррупцией и неэффективным управлением. С украинской стороны, наоборот, есть претензии к тому, что немецкий бизнес пытается привлечь в Германию украинских работников, а не создавать рабочие места в Украине.
Несмотря на эти трудности, немецкие компании, присутствовавшие в Украине до начала корона-кризиса, в основном с оптимизмом смотрели в будущее и имели соответствующие инвестиционные планы. Внешнеторговая палата Германии, например, в 2018 году оценила возможный объем инвестиций немецких компаний в Украину в последующие 10 лет в 25 миллиардов долларов США. Торговля между Германией и Украиной восстановилась после спада 2014-2015 годов до пандемии коронавируса. В 2017 ее объем, например, составил 7,8 млрд дол. США, в 2018-2019 8,5 и 8,6 млрд. долларов США соответственно, а за 11 месяцев 2020, несмотря на пандемию, достиг 6,7 млрд дол.
22% немецкого экспорта в Украину — это машины и оборудование, по 16% приходится на химическую и автомобильную промышленность. На фармацевтическую и электротехническую промышленность и информационные технологии приходится менее 10%. В период с 2015 по 2019 год экспорт Германии в Украину увеличился на 15-22% в зависимости от отрасли, особенно в автомобильной, машиностроительной, оптической, химической, текстильной отраслях и в области информационных технологий. Выросло количество авиарейсов между немецкими и украинскими городами. За первые два года после отмены визового режима украинцы совершили 33 млн. поездок в Шенгенскую зону.
В 2019 году Украина экспортировала в Германию товаров и услуг на сумму 2,97 млрд. долларов США, что на 6% больше, чем в 2018 году. Рынок очень динамичный. С 2017-18, экспорт табачных изделий вырос на 367%, коксохимических и нефтепродуктов – на 167%, а руд – на 53%. Однако экспорт компьютерного оборудования (-37%), фармацевтической продукции (-21%) и кожи (-8%) снизился.
Несмотря на вышеупомянутые препятствия для инвестиций и пандемию коронавируса, некоторые эксперты считают, что перспективы немецко-украинского экономического сотрудничества в таких областях, как туризм и возобновляемые источники энергии, хорошие. Это относится и к сельскому хозяйству, для которого был отменен (с ограничениями) почти двадцатилетний мораторий на куплю-продажу земли. Бурно развивающаяся украинская IT-индустрия предлагает растущие возможности для инвестиций и сотрудничества. Медленное, но продолжающееся осуществление Соглашения об ассоциации с ЕС постепенно улучшает общие условия для торговли и инвестиций и снижает технические и тарифные барьеры.
Политические отношения и сотрудничество в целях развития
С 2014 года Берлин играет центральную роль в до сих пор неудачных мирных переговорах между Украиной и Россией в т.н. Нормандском формате и в реализации Минских договоренностей. Как в Федеральном министерстве иностранных дел, так и в Федеральной канцелярии, где отделы, отвечающие за поддержку отдельных стран-партнеров, редко превышают несколько сотрудников, над этими вопросами работают постоянные группы экспертов по Украине. Также увеличилось количество немецких специалистов, работающих в Украине.
Так, в настоящее время в Германском обществе международного сотрудничества GIZ (Deutsche Gesellschaft für Internationale Zusammenarbeit) работают более 400 прикомандированных и местных сотрудников в Украине. С финансовой поддержкой ЕС, немецкого государства и других доноров GIZ воплощает крупные проекты развития в таких областях, как децентрализация, энергоэффективность, госуправление и забота о внутренне перемещенных лицах. Кроме того, в Киеве работают постоянные представительства почти всех немецких партийных фондов, которые способствуют политическому диалогу и сотрудничеству с украинским гражданским обществом, а также представительства ряда других полуправительственных институтов, таких как Немецкий банк развития KfW (Kreditanstalt für Wiederaufbau). Немецкие учреждения все чаще и больше присутствуют и за пределами Киева. Так, например, у Фонда им. Конрада Аденауэра (близкий к партии Христианско-демократический союз) с недавнего времени есть постоянное представительство в Харькове.
В дополнение к вкладу Германии в деятельность разных программ ООН и ЕС, а также ОБСЕ и ее Специальной миссии по мониторингу и других международных организаций в Украине, Берлин предоставил в 2015 году несвязанный финансовый кредит в размере 500 млн. евро и прямую гуманитарную помощь в размере более 91 млн. евро. С 2014 года Федеральное министерство экономического сотрудничества и развития (BMZ) утвердило в общей сложности около 377 миллионов евро на проекты – часто, но не только воплощаемые GIZ – в таких областях как устойчивое экономическое развитие, поддержка демократии и гражданского общества, государственное управление, борьба с коррупцией, децентрализация, обеспечение внутренне перемещенных лиц и энергоэффективность. Помимо этого, существуют также программы сотрудничества других федеральных министерств, например, по содействию ядерной безопасности, немецкому меньшинству и судебной реформе. Эти меры систематизируются и координируются между министерствами в рамках «Плана действий для Украины».
Однако украинская сторона часто жалуется на то, что международная позиция Берлина – несмотря на огромную вовлеченность Германии в Украину – остается амбивалентной в отношении российско-украинского конфликта. Германия является особенно близким европейским партнером Украины и, вероятно, останется таковым и в будущем. Однако Берлин также видит себя представителем запада по отношению к Москве, которая с 2013 года оказывает особенно агрессивное и, с 2014 года, военное сопротивление растущим западным связям Киева. Такие параллельные обязательства приводят к сложным проблемам в Берлине и частично противоречивым сигналам в адрес Украины и России. Это в свою очередь приводит к недовольству как в Москве, так и в Киеве.
Дополнительной проблемой с 2014 года стала высокая текучесть кадров среди немецких парламентариев, активно работающих в Восточной Европе. В связи с неожиданной смертью Андреаса Шокенхоффа в 2014 году и Филиппа Миссфельдера в 2015 году ХДС потерял двух членов Бундестага, обладающих особым опытом работы в Восточной Европе. С уходом Вернера Шульца (Союз-90/Зеленые) из Европарламента в 2014 году, Марилуизе Бек (Союз-90/Зеленые) и Гернота Эрлера (СДПГ) из Бундестага в 2017 году, а также Ребекки Хармс (Союз-90/Зеленые) и Эльмара Брока (ХДС) из Европарламента в 2019 году, группа пожилых парламентариев с ценным опытом и связями в Восточной Европе, а также высоким уровнем интереса к Украине покинула политическую сцену за короткий период. В течение последних 20 лет эти бывшие члены Европарламента и Бундестага играли важную роль в формировании берлинских дебатов по т.н. Восточной политике Германии. Однако это не значит, что Украина осталась без политической поддержки в немецком парламенте. Напротив — практически во всех партиях есть люди, много знающие об Украине и оказывающие ей поддержку (см. врезку).
Немецкие парламентарии вовлеченные в украино-германские отношения
Норберт Рёттген (ХДС), председатель Комитета по иностранным делам, часто комментирует ситуацию с безопасностью в Восточной Европе и критикует Кремль. Йоханн Вадефуль в качестве заместителя председателя парламентской группы и Андреас Ник (оба ХДС) занимаются политикой безопасности в Восточной Европе. В Европарламенте ХДС представляет бывший премьер-министр Нижней Саксонии Давид Макаллистер, который возглавляет Комитет по иностранным делам. Под его эгидой в Европарламенте был принят ряд резолюций в поддержку Украины. В качестве постоянного докладчика по Украине в Европейском парламенте Михаэль Галер (ХДС) с 2019 года играет особенно важную роль в формулировании немецкой и европейской политики в отношении Украины.
Важными экспертами СДПГ по вопросам безопасности и политики ЕС в отношении Восточной Европы являются Фриц Фельгентрой в Бундестаге и Кнут Флекенштайн в Европарламенте. С 2018 г. пресс-секретарем фракции СДПГ в Бундестаге является депутат Нильс Шмид, который имеет особую связь с Украиной через побратимство между его родным городом Фильдерштадтом и Полтавой. В молодости Шмид дважды участвовал в школьном обмене с Полтавой и жил с принимающей семьей в этом городе. С 2020 года Йоханн Саатхофф (СДПГ) занимает пост уполномоченного правительства ФРГ по межобщественному сотрудничеству с Россией, Центральной Азией и странами «Восточного партнерства».
Зеленые традиционно – отчасти из-за Чернобыльской катастрофы 1986 года – проявляют большой интерес к Украине, скептически относятся к руководству России и являются единственной немецкой парламентской партией которая однозначно отвергает проект «Северный поток – 2» (подробнее об этом в следующей статье). Во внепарламентских кругах к немецкому дискурсу об Украине привлечены бывшие депутаты Европарламента и Бундестага Ребекка Хармс и Марилуизе Бек, а также Ральф Фюкс, бывший мэр Бремена и бывший сопредседатель фонда Генриха Белля. Омид Нурипур является спикером по внешней политике парламентской фракции Зеленых в Бундестаге и председателем Германо-украинской парламентской группы. Вместе с ним большое внимание Украине уделяет Мануэль Сараццин, отвечающий в парламентской фракции Зеленых за вопросы восточноевропейской политики.
Новоизбранный депутат Европарламента Виола фон Крамон-Таубадель имеет особый опыт работы с Украиной как бывший член Бундестага, а также как многолетний эксперт по Восточной Европе. Она была избрана заместителем председателя делегации Европарламента в Комитете Парламентской Ассоциации Украина-ЕС.
Несмотря на традиционно сильную поддержку немецких либерал-демократов для Украины, такие известные политики СвДПГ как Вольфганг Кубицки и, частично, Кристиан Линднер в последние годы привлекали к себе внимание публичными заявлениями, которые можно рассматривать как релятивизацию агрессивной внешней политики России в отношении Украины. Их и подобные заявления отдельных других представителей партий демократического центра отчасти близки к апологетическим высказываниям представителей партий «Левая» и «Альтернатива для Германии». Однако на рабочем уровне многие депутаты — даже отдельные левые и правые радикалы — выстраивают конструктивные отношения с Украиной и поддерживают проукраинские позиции в вопросе конфликта Киева с Москвой.
Выводы
Пандемия и ее последствия наносят ущерб не только экономике Германии, но и ее среднесрочным и долгосрочным внешним инвестиционным планам — в том числе и в Украине. Однако допандемические траектории украино-германских экономических отношений и новые основные структурные факторы в Украине после Евромайдана заложили прочный фундамент для дальнейшего вовлечения немецких компаний в производство и торговлю с украинскими партнерами.
В политическом ландшафте Германии все демократические партии за последние годы накопили опыт работы с Украиной. Правоцентристские ХДС/ХСС и СвДПГ и левоцентристские Зелёные и СДПГ более или менее решительно и едино поддерживают принцип дальнейшего тесного сотрудничества с Украиной и инвестирования в её демократическое будущее. Даже в связи с предстоящими федеральными и земельными выборами и значимой ротацией кадров в парламенте и правительстве Германии осенью 2021 года фундаментальный сдвиг в политике в отношении Украины не стоит на повестке дня.
В следующих статьях мы рассмотрим вопросы строительства Северного потока-2 и культурной политики Германии по отношению к Украине.
Примечания
[1] Gemma Pörzgen: Moskau fest im Blick. Die deutschen Medien und die Ukraine // Osteuropa. №№ 5-6/2014. P. 295-310.
[2] См. по этим темам, на английском языке: Olga Bertelsen, ed.: Revolution and War in Contemporary Ukraine. The Challenge of Change. Stuttgart, 2016. – Elizabeth A. Wood et al.: Roots of Russia’s War in Ukraine. Washington, 2016. – Derek Averre und Kataryna Wolczuk, eds.: The Ukraine Conflict. Security, Identity and Politics in the Wider Europe. Abingdon, 2019. – Mychailo Wynnyckij: Ukraine’s Maidan, Russia’s War. A Chronicle and Analysis of the Revolution of Dignity. Stuttgart, 2019.
[3] См., напр.: Friedenssicherung statt Expansionsbelohnung. Aufruf von über 100 deutschsprachigen OsteuropaexpertInnen zu einer realitätsbasierten statt illusionsgeleiteten Russlandpolitik // Zeit Online, 11 Deсember 2014.
[4] Andreas Umland: Investitionen schützen. Wie man den ukrainischen Staat und seine Wirtschaft retten kann // Internationale Politik. № 4/2015. P. 78-83.
[5] На МСП работает не более 249 человек, годовой оборот не превышает 50 миллионов евро, а общий баланс не превышает 43 миллионов евро. См.: EMPFEHLUNG DER KOMMISSION vom 6. Mai 2003 betreffend die Definition der Kleinstunternehmen sowie der kleinen und mittleren Unternehmen // Amtsblatt der Europäischen Union L124/36, 20 May 2003.
[6] Brian Bonner: World in Ukraine. Andreas Lier says German businesses bullish on Ukraine // Kyiv Post, 28 September 2018.
[7] Ukrainian Centre for European Policy: Ukraine and the Association Agreement. Implementation and Monitoring 2014-2019 // UCEP, 16 July 2020.
[8] What Is Ukraine’s Perception in the EU? Cases of Germany, France, Italy, Poland // New Europe Center, 18 November 2020.
[9] Alyona Getmanchuk, Sergiy Solodkyy, Susan Stewart & Ljudmyla Melnyk: Priorities and Expectations from Ukraine and Germany. Kyiv-Berlin, 2020, P. 32.
[10] Там само.
[11] Bonner: World in Ukraine.
[12] Schengen Visa Info. Ukrainians made 33 Million Trips to the Schengen Area Within Two Years // Schengenvisa Info, 13 May 2019.
[13] Embassy of Ukraine to Germany. Торговельно-економічне співробітництво // 22 November 2019
[14] Павло Яворський, Ольга Ніколаєва, Олександр Шепотило, Марина Хорунжа, Світлана Таран, Крістіна Челмакіна: Як збільшити та диверсифікувати український експорт до Німеччини? Аналіз та рекомендації. Kyiv School of Economics, 2019.
[15] Renewables in Ukraine // KPMG, July 2019.
[16] Bodenreform ist eine Investition in die Zukunft der Ukraine // Deutsch-Ukrainischer Agrarpolitischer Dialog, 10 December 2019.
[17] Mariana Malashniak: Software Development in Ukraine. 2019-2020 Market Report // N-iX, 29 August 2019.
[18] Стан імплементації завдань // Європейська правда. 20 марта 2020.
[19] Getmanchuk, Solodkyy, Stewart & Melnyk: Priorities and Expectations from Ukraine and Germany. P. 33.
[20] Ukraine. Die GIZ vor Ort // Deutsche Gesellschaft für Internationale Zusammenarbeit (GIZ) GmbH, 31 December 2019. https://www.giz.de/de/weltweit/302.html.
[21] Deutsche Institutionen in der Ukraine // Auswärtiges Amt, 22 November 2017.
[22] Ukraine: Beziehungen zu Deutschland // Auswärtiges Amt, 5 March 2020.
[23] Aktionsplan Ukraine // Auswärtiges Amt, 2015.
[24] Silke Bigalke: Versuchen wir, das Beste daraus zu machen // Süddeutsche Zeitung, 29.Januar 2020.
[25] Andreas Umland: Can Germany Become a Major Ally of Ukraine? Counterintuitive Deliberations on a Coming Partnership between Kyiv and Berlin // World Affairs. № 1/2020. P. 74-89.
[26] Igor Gretskiy: Lukyanov Doctrin. Conceptual Origins of Russia’s Hybrid Foreign Policy – The Case of Ukraine // Saint Louis University Law Journal. № 1/2020. P. 1-21.
[27] André Härtel: The EU Member States and the Crisis in Ukraine. Towards an Eclectic Explanation // Romanian Journal of European Affairs. №2/2019. Р. 87-10; Maryna Rabinovych: How the Federal Republic Reacted to Russia’s Annexation of Crimea. Berlin’s Diplomatic Response and German Media Representations in 2014–2020 // Journal of Soviet and Post-Soviet Politics and Society. № 2/2020. P. 213-240.
[28] Entschließung zur Lage im Azowschen Meer // Europäisches Parlament, 25 October 2018. – Entschließung zu Russland, insbesondere dem Fall des ukrainischen politischen Gefangenen Oleh Senzow // Europäisches Parlament, 14 June 2018. – Entschließung zur Umsetzung des Assoziierungsabkommens zwischen der EU und der Ukraine // Europäisches Parlament, 12 December 2018.
[29] Fritz Felgentreu: Wie organisieren wir den Frieden in Europa? // Fritz-Felgentreu.de, 5 November 2014.
[30] Markus Wehner: SPD strebt neuen Umgang mit Moskau an // Frankfurter Allgemeine Zeitung, 27 December 2018.
[31] Stefan Kegel: Außenpolitischer Sprecher der Grünen: “Dem Frieden kaum nähergekommen” // Märkische Oderzeitung, 11 December 2019.
[32] Manuel Sarrazin.
[33] Viola von Cramon-Taubadel.
[34] Jan-Philipp Hein: Liberale Irrläufer – die Russlandpolitik der FDP // Schleswig-Holsteinische Zeitung, 13 August 2017.
Предостережение
Авторы не работают, не консультируют, не владеют акциями и не получают финансирования от компании или организации, которая бы имела пользу от этой статьи, а также никоим образом с ними не связаны
