Безбарьерные громады, опыт Бережанской и Томаковской ОТГ

Полную версию подкаста слушайте здесь.

Юлия Минчева: Бережанская ОТГ и Томаковская ОТГ тесно сотрудничают с проектом U-LEAD, в частности, в внедрении безбарьерности, инклюзивности и изменении философии городского планирования на более человечную и удобную для использования. Насколько вообще сложно продвигать этот вопрос? Чего больше: проблем в элементарном финансировании или необходимости объяснять команде, жителям, почему эти проекты важнее других? 

Ростислав Бортник: Внедрять вопрос безбарьерности отчасти мне легче, потому что я архитектор. 17 лет жил в Австрии, учился, работал, строил разные социальные проекты, в том числе школы. Поэтому хорошо знаю первые правила архитектора — это пожарная безопасность зданий и безбарьерность. За границей это базовые вещи, каждый проект стандартно учитывает ширину двери, ширину коридоров и многие другие нюансы. В Украине другая ситуация, и сам подход «безбарьерность», к сожалению, не в приоритете, что-то вроде: «Когда-нибудь доделаем. Когда-нибудь поставим какой-то пандус». Никто не думает о человеке на коляске или молодой маме с детской коляской. Иногда, чтобы сэкономить средства, эти потребности вообще вычеркиваются из бюджета.

Поэтому я всегда на всех разноуровневых встречах настаиваю — безбарьерность нужно учитывать на начальном этапе проектирования. Софинансируемые из Киева проекты, к сожалению, тоже часто не учитывают базовые вопросы — лифт, пандусы, ширину проемов двери или коридоров, статус здания и т.д. Центральная власть должна изменять подобные подходы. И также прошу коллег-архитекторов: обязательно ставить на первый план пожарную безопасность и безбарьерность. Если делать все в соответствии с правилами, удорожание проекта может быть примерно на 5%. Однако рано или поздно нам придется учитывать эти нормы и соблюдать их.

Юлия Минчева: Мы говорим в подкасте об экономике о безбарьерности и инклюзивности, поскольку они позволяют включить в рабочую силу больше людей, живущих в Украине. А чем больше людей будут работать, тем выше будет благосостояние каждого. Люди с инвалидностью или особыми потребностями так же работают, платят налоги, создают добавленную стоимость, оказывают услуги, тратят заработанные деньги и тем самым стимулируют экономику. Условно, если будет больше мам с детьми заходить в кафе, потому что там есть пандус, то расходы на пандус быстрее окупятся. 

Ростислав Бортник: С пандусами очень проблемная ситуация: с одной стороны, государство упростило процедуру для предприятий или магазинов/ресторанов по их установке. А с другой стороны, не обращает внимания на саму конструкцию, часто установленную без соблюдения соответствующих норм и так, что люди не могут ею воспользоваться. 

Иван Калашник: В своей громаде, когда выполняем коммунальные или ремонтные работы, мы просим людей с инвалидностью дать нам отзыв. Например, когда ремонтировали тротуары или делали бордюры, учитывали комментарии местного жителя о снижении высоты, чтобы можно было пользоваться людям на коляске. Все эти аспекты учли сразу и в более масштабном проекте, когда создавали парк за счет областного бюджета. 

Юлия Минчева: Как вы работаете с новостройками и старыми домами? Насколько вы можете влиять на владельцев зданий? Можете ли пойти к местному бизнесмену и сказать: «У тебя здесь четыре ступеньки. Это ненормально. Пожалуйста, сделай пандус, но не для галочки, а нормальный». 

Иван Калашник: Да у нас самих есть огромное количество коммунальных объектов, которые до сих пор не приспособлены к безбарьерности. Мы решили показывать вначале на собственном примере. В прошлом году ввели лицензирование пандусов, но это довольно условное лицензирование, которое, к сожалению, не помогает эти пандусы сделать действительно удобными для людей. На наш взгляд, эту задачу и полномочия нужно передать, например, общественным организациям, которые занимаются людьми с инвалидностью, чтобы они лицензировали пандусы и давали рекомендации. На коммунальных объектах мы, конечно, строим согласно государственным нормам и не можем построить что попало. Однако сталкиваемся с проблемами, когда объекту, скажем, 60 лет, и внутри тамбур-коридор шириной 60 см. Тогда, чтобы к тому сельскому ФАПу пристроить что-то, надо перестроить весь ФАП. 

Иван Калашник: Если в селе оставить или перенести в другое место какой-то объект, он затем превращается в руину или в общественный туалет. С этим много сложностей, и мы пока не нашли выхода из этой ситуации, ищем дальше. Иногда это могут быть нестандартные решения. Когда нужно было построить возле аптеки пандус с определенным углом наклона, невозможным в тех условиях, мы построили лифт-подъемник. Стоимость составила около 50 тыс. грн с оборудованием. 

Юлия Минчева: Ростислав, а у вас какой опыт в громаде? Как реагирует бизнес и есть ли какие-либо способы мотивации к безбарьерности?

Ростислав Бортник: Поддерживаю Ивана — с частным бизнесом очень трудно говорить или убеждать их насчет безбарьерности. Практического влияния мы не имеем — можем только надеяться на их ответственность. Например, у нас была ситуация в отдаленном селе, где и дороги не асфальтированы. ФАП-амбулатория на втором этаже. Мы рассматривали вариант с мобильными подъемниками, но там, где нет хорошей инфраструктуры, этот подъемник вызывает удивление. Мы решили вопрос иначе — переделали заезд. Поэтому на каждую ситуацию следует смотреть глубоко. Очень важно проводить разъяснительную работу, приводить примеры успешно реализованных проектов, общаться с людьми, показывать, какая будет практическая польза людям и бизнесу. 

Юлия Минчева: Безбарьерность не только в том, как куда проехать или добраться. Это и вопросы коммуникации, общественного взаимодействия, вовлеченности всех граждан независимо от пола, возраста, наличия или отсутствия инвалидности. Как вы коммуницируете? 

Ростислав Бортник: В нашей стране не все так плохо, но социальная сфера до сих пор рассматривается как проблема. Мы же помним времена, когда людей с инвалидностью или ограничениями сторонились, скрывали, считали «изгоями» общества. Проблема восприятия уже отходит, но есть еще много над чем работать, особенно в маленьких городках и селах. У нас есть случаи жутких историй, когда в семье рождались двойняшки, из которых один с инвалидностью, и его держали в хлеву, чтобы не показывать. Когда я учился за границей, я видел много студентов с инвалидностью, и они могли удобно передвигаться по инфраструктуре города, трудоустроиться. Я никогда не видел на улицах Европы, чтобы люди с инвалидностью попрошайничали — ведь государство их обеспечивает полным социальным пакетом и полноценной возможностью жить. У нас несколько иная ситуация, хоть она и меняется. С гордостью наблюдаю за Паралимпиадой, где у наших паралимпийцев высокие достижения. У них ежедневно тренировки. Проехаться в общественном транспорте или сходить в магазин — это уже вызов, а они приспосабливаются к этому, словно орешки щелкают. Пандемия изменила рынок труда, дала возможность работать из дома, учиться из дома. Сейчас мы можем дать больше возможностей людям развиваться в новых профессиях. Надо развивать и поддерживать такие инициативы. 

Благодарим за помощь стажера VoxCheck Антона Клименко