Доводы в пользу того, что Украина обладает эффективными инструментами для сдерживания дальнейшей российской агрессии, не отражают важных реалий логики сдерживания и принуждения. Хотя многие, включая VoxUkraine, предлагают Украине инновационные и творческие подходы к вопросу о военном противостоянии с Россией, большинство из предложенных стратегий нанесли бы гораздо больший ущерб Украине, чем России.
Повторно опубликованная редакционная статья VoxUkraine от 22 сентября 2014 под заголовком «Нужно ли Украине ядерное оружие?» требует переоценки ситуации в свете того, что конфликт между Украиной и Россией затягивается. В то же время многие из факторов в основе изначального анализа VoxUkraine по-прежнему актуальны. В редакционной статье есть ряд хорошо сформулированных и убедительных аргументов, однако, она нуждается в ряде уточнений в отношении как основополагающих теоретических предпосылок, так и фактического развития ситуации со времени ее первой публикации в сентябре прошлого года.
Авторы статьи исходили из логики сдерживания, отмечая: «опыт Холодной войны показывает, что существует ряд механизмов, следуя которым Украина может сделать перспективу открытой войны слишком дорогостоящей для России». Применение стратегической концепции устрашения, как известно – это тип принуждения, при котором одна из сторон угрожает другой серьезным ущербом с целью склонить противника к определенным действиям. Либо же, в случае со сдерживанием, такая угроза направлена на то, чтобы принудить другую сторону воздержаться от определенных действий.
В классическом труде 1966 года «Вооружения и влияние» (Arms and Influence) Томас Шеллинг излагает трезвую логику сдерживания и принуждения в предисловии, озаглавленном «Дипломатия насилия». Считая «право на насилие» одним из «самых впечатляющих атрибутов военной силы», Шеллинг утверждает, что «только угроза нанесения ущерба… может заставить кого-либо подчиниться или уступить. Только потенциальное насилие может помочь принять правильное решение – угроза насилия, которому можно подвергнуться или которого можно избежать».
Весь смысл ядерного сдерживания – как и стабилизирующий потенциал взаимно гарантированного уничтожения (mutually assured destruction, MAD) – состоит в способности взять на себя реальные обязательства нанести катастрофически разрушительный ответный удар в случае ядерной атаки на территории другой ядерной державы.
Таким образом, угрозы губительного и неминуемого возмездия самой по себе достаточно, чтобы заставить государства воздержаться от первого ядерного удара.
Редакция демонстрирует в своей статье полное понимание этой жестокой логики, но развивает ее на шаг вперед, выдвигая гипотезу о том, что «если бы Украина обладала ядерным оружием, то нынешней агрессии России почти наверняка не было бы». В этих доводах, однако, не хватает понимания того заключения, к которому пришло большинство экспертов по международной безопасности: единственное, для чего требуется ядерное оружие – это предотвращение использования других ядерных вооружений. Иными словами, ядерное оружие нужно для сдерживания ядерных ударов, но при этом исторический опыт свидетельствует, что возможности его использования для любых других целей крайне ограничены. Барри Позен, один из ведущих ученых в области международной безопасности из Массачусетского технологического института подчеркивает этот факт, отмечая, что «со времен окончания Второй мировой войны ни одно государство еще не сумело использовать ядерную угрозу для достижения стратегических наступательных целей». Хотя на деле такая угроза, возможно, и служила ограниченным целям обороны или сдерживания против потенциального применения обычных видов оружия, тем не менее, обладающим ядерным оружием Соединенным Штатам не удалось удержать ни Советский Союз от участия в корейской и вьетнамской войнах, ни Китай от вмешательства во Вьетнаме. Более того, и самим Соединенным Штатам не удалось предотвратить эскалацию этих конфликтов даже противостоянием противнику (через посредников), оснащенному ядерным оружием. Еще один пример: Индия и Пакистан успели повоевать друг с другом, используя обычные средства поражения уже после того, как обе страны обзавелись ядерным оружием.
Эти примеры приближенно подтверждают, что даже сохранив ядерный арсенал, от которого Украина отказалась согласно Будапештскому меморандуму 1994 года, вряд ли было бы возможным сдержать российское вторжение и войну, развязанную в Крыму и Восточной Украине двадцать лет спустя. Это объясняется тем, что успешное принуждение с использованием угрозы зависит как от способности, так и от намерения осуществить подобную угрозу.
В альтернативной реальности, где Украина, сохранившая ядерный арсенал, угрожает России нанесением первого ядерного удара в случае вторжения, она будет вынуждена осознать, что такой удар повлечет мощное ядерное возмездие, на которое Россия вполне способна. В силу огромных различий территорий, населения и (гипотетических) ядерных арсеналов этих двух стран, в пропорциональном отношении потери и разрушения в Украине неизбежно и существенно превысят потери России.
Если обе страны, и Россия, и Украина, понимают, что использование стратегии ядерной угрозы привело бы к разрушению Украины, станет ли такая угроза реальным сдерживающим фактором?
Нужно отдать Редакции должное: она понимает, что историческая гипотеза об Украине, вооруженной ядерным арсеналом, является всего лишь гипотезой, которую невозможно проверить. Тем не менее, Редакция моделирует интересную ситуацию, применяя логику принуждения и устрашения к ведению войны с использованием обычных вооружений и предлагая несколько креативных инструментов: с их помощью Украина могла бы угрожать России серьезными последствиями с целью сдержать дальнейшее военное вмешательство.
К сожалению, все варианты «красных кнопок» угроз, предложенные для предотвращения эскалации конфликта со стороны России, по аналогии с ядерным сценарием, не учитывают все тот же изложенный выше момент: каждый из предложенных вариантов, предполагающих нанесение ощутимого ущерба России с тем, чтобы заставить ее изменить свое поведение, одновременно приведет к возникновению намного более серьезных последствий для Украины, таким образом, серьезно ослабляя убедительность и эффективность угрозы.
Первая «красная кнопка», предлагаемая Редакцией – это то, что некоторые исследователи называют «транзитным оружием»: авторы предполагают, что известная зависимость России от продаж энергоносителей в сочетании с тем фактом, что половина газового экспорта из России в Европу проходит через территорию Украины, означает, «что Украина обладает потенциалом для нанесения огромного экономического ущерба России, нарушив ее энергетический экспорт через свою территорию». Несомненно, потеря транзитных маршрутов через Украину станет болезненной для России. Но создаст ли она проблемы настолько катастрофические, чтобы вызвать изменения в российской политике по отношению к Украине? Вряд ли: у России есть альтернативные экспортные трубопроводы в обход Украины. У нее также есть неожиданные – если не сказать неудобные – союзники в европейских странах, которые зависят от газа, идущего транзитом через Украину. Насколько долго Европа будет готова мерзнуть в знак солидарности с Украиной, если последняя будет виновна в перебоях с энергоснабжением, независимо от их настоящей причины?
Кроме того, нужно учесть последствия использования «транзитного оружия» для Украины. Наиболее очевидным из них будет отказ Украины от поставок российского газа. Хотя улучшение ситуации с реверсными поставками потенциально может снизить зависимость Украины от российской энергии, тем не менее, факт остается фактом: Киев по-прежнему в значительной степени зависит от российского газа. Использование Украиной «красной кнопки» газового транзита создало бы серьезные проблемы для украинского населения, и так страдающего от экономического кризиса. Этот фактор ставит под сомнение эффективность данной угрозы в качестве предупредительной меры.
Так или иначе, дискуссия, которая началась как гипотетическое обсуждение, имеет потенциал стать реальной проблемой, с которой Украина может столкнуться эмпирически уже этой зимой: 1 июля 2015 года Газпром объявил о том, что он приостанавливает поставки газа в Украину, на следующий день после заявления Киева о прекращении закупок российского газа. Хотя Украина может обойтись в теплые летние месяцы без российского газа, эксперты отмечают, что он необходим для того, чтобы пережить холодную зиму. В конечном счете, благополучное (или неблагополучное) разрешение этой ситуации покажет, какая из двух стран понесет больше убытков от отключения газа, хоть это и не будет полноценной проверкой доводов в пользу использования «транзитного оружия». Подождем, кто моргнет первым в этой игре в гляделки (т.е. пойдет на уступки при заключении окончательной сделки), чтобы получить ответ на этот вопрос.
Вторая «красная кнопка», которую предлагает Редакция, основана на максимальном использовании исторической и существующей взаимозависимости украинского и российского военно-промышленных комплексов. В силу такой взаимозависимости, предполагают авторы редакционной статьи, украинские компании «могут обладать некоторой строго конфиденциальной информацией, которая, окажись она в руках НАТО, поставит под угрозу российские возможности ядерного оружия». К их чести, авторы отмечают, что это всего лишь предположение, поскольку они не имеют «полной картины ни о природе конфиденциальной информации в руках Украины, ни о степени ущерба, который может быть причинен России в случае, если такая информация станет известной НАТО». Отбросив домыслы, давайте подумаем, как подобная информация (что бы это ни было – трудно судить без конкретных примеров) может быть оперативно использована украинскими вооруженными силами. Возьмем пример, предлагаемый Редакцией: нанесение ущерба российским ядерным силам.
В Москве надеются, что украинское население признает Россию своим «старшим братом». Следовательно, вероятность нанесения Россией первого ядерного удара по неядерной Украине крайне мала.
Учитывая эти факты, сложно представить, каким образом такая «информация» может быть использована Украиной для изменения расстановки сил при ведении боевых действий на суше с применением обычных вооружений. Кроме того, безотносительно к ядерному вооружению, необходимо помнить о том, что взаимозависимость, предлагаемая Редакцией в качестве «красной кнопки», работает в обоих направлениях: на каждую военную тайну российского оружия, которой владеет Украина, скорее всего, найдется секрет о возможностях Украины, которым владеет Россия.
И, наконец, Редакция упоминает о возможности блокады Крыма Украиной в качестве последней экстренной «красной кнопки» для сдерживания дальнейшей российской агрессии в Украине. Авторы редакционной статьи полагают, что решение об отключении электроэнергии и прекращении поставок продуктов питания и воды в Крым может спровоцировать гражданские беспорядки и рост политического инакомыслия в самой России и, в конечном счете, заставить Путина пойти на попятную. Такое утверждение свидетельствует о серьезном недопонимании интересов и намерений России. Во-первых, можно не сомневаться, что Владимир Путин и большинство россиян в настоящее время рассматривают Крым как суверенную территорию России. Их реакция на такую блокаду будет такой же решительной и действенной, как в случае, если бы один из приграничных русских городов был захвачен или окружен войсками другой страны. Нет никаких сомнений в том, что военный перевес при таком сценарии будет на стороне России, а украинские военные будут разбиты и деморализованы.
Независимо от того, на чьей стороне правда с точки зрения мировой общественности, трагедия большой политики состоит в «праве сильного». Именно этот урок сильные преподают слабым с тех самых пор, как афиняне перебили население острова Мелос в 415 г. до нашей эры.
Кроме того, блокада Крыма Украиной даст России оправдание и дополнительный стимул для дальнейшего продвижения вдоль берега Черного моря через Мариуполь и далее для того, чтобы установить сухопутное сообщение между Россией и Крымом через удерживаемые сепаратистами территории Восточной Украины. Поскольку это была бы операция по защите российской территории (т.е. Крыма), в ней, скорее всего, участвовали бы хорошо обученные российские военные подразделения, подобные тем, что осуществили захват Крыма, а не повстанцы-сепаратисты, на которых Москва полагается в Восточной Украине. Такая операция, безусловно, будет успешной и усугубит положение в Украине.
Таким образом, мы приходим к неутешительному выводу о том, что использование любой из предложенных Редакцией VoxUkraine «красных кнопок», скорее всего, приведет к ухудшению ситуации в Украине. Кроме того, поставки оборонительных вооружений также вряд ли смогут стать такими «красными кнопками», как уже обсуждалось ранее. Это возвращает нас к гнетущей реальности, в которой иногда просто не существует «красных кнопок», которые помогли бы сдерживать великие державы. Это тяжелый урок, который Украина учит сегодня, а другие соседи великих держав выучили на протяжении столетий.
Об авторе:
Роберт Персон – доцент Кафедры международных отношений Военной академии США в Вест-Пойнте. Имеет докторскую степень по политологии Йельского университета, а также степень магистра в области исследований России, Восточной Европы и Евразии Стэндфордского университета. Его работы посвящены вопросам демократизации и авторитарных режимов в странах бывшего Советского Союза, национализма и евразийской безопасности. Последние публикации включают: «Дыры в бюджете, пенсии и общественное мнение: Политика поиска виноватых в России Владимира Путина» (Potholes, Pensions, and Public Opinion: The Politics of Blame in Vladimir Putin’s Russia), Post-Soviet Affairs (2015 г.) и «Сопротивление гегемонии: Трансформации национальной идентичности в условиях иностранной оккупации» (Resisting Hegemony: Transformations of National Identity under Foreign Occupation), Институт международных исследований им. Келлога (2014 г.). Постоянный автор статей в газете The Moscow Times о российской политике и конфликте в Украине. В настоящий момент работает на книгой «Деконструкция демократии» (Deconstructing Democracy), посвященной проблемам формирования представлений граждан о демократии и диктатуре на постсоветском пространстве после краха советской экономики.
