С экономической точки зрения важно, сбалансированы ли доходы и расходы Пенсионного фонда (ПФ). На сегодня размер собственных поступлений пенсионного фонда составляет лишь половину расходов на пенсии, и сократить дефицит можно четырьмя способами (наглядно влияние этих способов можно увидеть и здесь)

• сокращением количества тех, кто получает пенсионные выплаты
• Увеличением количества тех, кто платит взносы в ПФ из своей зарплаты, и их платежной дисциплины
• Увеличением сборов с работающих
• Увеличением разрыва между размером зарплат и пенсий

Увеличение пенсионного возраста, а также отмена льгот по раннему выходу на пенсию, сокращают дефицит ПФ за счет первых двух пунктов. Увеличение сборов означает усиление налоговой нагрузки и противоречит политике последних лет, когда такую нагрузку снижали, в том числе для стимулирования выхода заработков из тени. Увеличение разрыва между размером зарплат и пенсий будет означать рост относительной бедности, в чем нормальное государство, конечно, не может быть заинтересовано, не говоря уже о том, что это может привести к социальной напряженности.

Итак, из приведенных четырех способов сбалансирования пенсионной системы ни один не является популярным. Однако, повышение пенсионного возраста (решение 1 и 2) - это долгосрочное решение проблемы (а также растянутое во времени) по сравнению с решениями (3) и (4), которые будут иметь лишь временный эффект и негативно повлияют на экономику и общество.

Призывы господина Ляшко о необходимости “делать ставку на детенизацию экономики и, в частности, трудовых отношений, преодоления безработицы и сокращение эмиграции, развитие отечественной промышленности и предпринимательства, улучшение демографии и повышения доходов граждан.” являются правильными.

Но посмотрим на реалии. Детенизация экономики требует комплекса мер, и вряд ли пройдет без восстановления доверия к налоговым и правозащитным органам, а также судебной системе. За примером не надо долго ходить. Радикальное, почти двукратное снижение ставки единого социального взноса до 22% в 2016 году не принесло заметных результатов в детенизации зарплат.

Снижение безработицы – вопрос важный, но он не сможет существенно улучшить финансовое состояние ПФ, поскольку уровень безработицы в Украине не слишком высок. По данным Госстата на основе методологии Международной организации труда, уровень безработицы в Украине за январь-сентябрь 2016 составлял 9,2% для населения в возрасте 15-70 лет, что не намного выше, чем исторический минимум, зафиксированный в 2007-2008 годах (6,4%), который можно рассматривать как нижнюю границу определенного “естественного уровня” в текущих институциональных условиях. Сокращение безработицы с 9% до 6.5% сократит дефицит ПФУ только на 3-4% – следовательно, не решит проблему.

Что касается эмиграции, то в последние годы она составляла 15-20 тыс. человек в год, или около 0,1% рабочей силы. Более того, в Украине в последние годы наблюдается положительное сальдо миграции, то есть сюда приезжает больше людей, чем выезжает. Наличие временной трудовой миграции (т.н. гастрабайтеры) является отдельным вопросом – количество работающих за рубежом зависит не только от проблем с занятостью внутри страны, но и с возможностями для заработка в других странах. Трудовая миграция присуща не только Украине, но и другим странам Восточной Европы (Польша, Венгрия, страны Балтии), в которых средняя зарплата в разы выше, чем в Украине, а экономика - гораздо более развита. Трудовая миграция имеет как отрицательные, так и положительные стороны, например, снижение безработицы и приток валюты в страну.

Улучшение демографии, то есть увеличение рождаемости и сокращение смертности - очень инерционный процесс, на который сложно повлиять государственной политикой. К тому же, на единственный имеющийся инструмент, направленный на увеличение рождаемости - выплаты при рождении ребенка, которые предоставляются независимо от дохода, - расходуется около 50% бюджета социальной помощи, должно быть направлено на незащищенные слои населения. Опыт многих стран показывает, что этот инструмент не является эффективным для реального увеличения рождаемости, а лишь сдвигает во времени решение иметь ребенка, чтобы успеть воспользоваться льготами.

Рост объемов урожая с 2001 года не является следствием моратория. Во-первых, в 1990-х годах рынка земли не было, поэтому введение моратория сохранило статус-кво и не стало значительным изменением правил игры. Событием, которое повлекло рост сельхозпроизводства в начале 2000-х годов, стала окончательная либерализация цен на сельскохозяйственную продукцию правительством Ющенко в 2000 году, что создало экономические стимулы для производителей. Во-вторых, урожайность различных культур в Украине выросла за последнее десятилетие почти вдвое (однако, все еще остается в 2-3 раза ниже европейской) несмотря на мораторий, и скорее всего, она росла бы гораздо более быстрыми темпами, если бы рынок земли были введены еще в начале 2000-х – поскольку при наличии рынка активы переходят от менее эффективных к более эффективным собственникам.

Наконец, господин Ляшко повторяет вечный "плач Ярославны" об уменьшении сельского населения и необходимости поддержки села. На это отметим, что урбанизация - объективный процесс, который происходит во всем мире по мере того, как возникают новые высокотехнологичные профессии. Поэтому пытаться искусственно "привязать" людей в село, например, лишив их возможности продать земельный пай и получить "стартовый капитал" для переезда в город – значит оставить их в бедности – ведь мораторий, в том числе, не дает возможности малым фермерским хозяйствам получать кредиты для развития.

Заимствования, то есть долг, могут быть двух видов – внешние и внутренние. В 2014-2016 годах внешние заимствования страна могла осуществлять только через международные финансовые организации (в том числе МВФ) или под гарантии других государств. Частные инвесторы не доверяют Украине, что неудивительно в текущих условиях, учитывая большой размер долга (госрасходы на обслуживание долга – вторая крупнейшая статья бюджета), войну на востоке, проблемы с защитой прав собственности и политическую нестабильность. Внутренние заимствования, если их делать не принудительно, а добровольно, имеют ту же проблему: кто сейчас займет правительству на приемлемых условиях? Действительно, депутаты Верховной Рады не держат свои сбережения в государственных ценных бумагах.

Обращение к примеру США во время Второй мировой некорректно. Так, во время как первой, так и второй мировых войн, в США происходил рост отношения госрасходов к ВВП – до 23,8% в первом случае и до 46,8% во втором. Но это не была политика стимулирования развития экономики. Целью была победа в войне любой ценой – в обоих случаях удельный вес расходов на оборону в госбюджете составлял соответственно 71,6% и 75,4%. Для сравнения – в 2016 году расходы на оборону в Украине составили 7% совокупных расходов бюджета (2,7% ВВП).

Авторы пишут, что “Когда домохозяйства потеряли способность наполнять экономику деньгами, а частные инвесторы перестали вкладывать на перспективу – на "поле игры" вышло государство.” Это не так. Не было во время войны потери домохозяйствами способности потреблять – наоборот, для поддержки военных расходов во время Второй мировой войны правительство США вводил ограничение частного потребления таких товаров как бензин, одежда, обувь. В частности, в 1941 ограничено продажу шин, в 1942 – остановлена продажа частных авто, мебели, радио, холодильников, пылесосов. Купить зубную пасту можно было только в случае возврата металлического тюбика от предыдущей. Есть ли желание ввести такие ограничения сейчас в Украине?

Рис. Удельный вес военных расходов в совокупных расходах бюджета США 1900-2016

Источник: Usgovernmentspending.com

Однако авторы не говорят о затягивании поясов для увеличения расходов на оборону – они предлагают бессрочное увеличение дефицита бюджета, в том числе для финансирования текущих расходов. Это означает хронически большой дефицит и стремительное наращивание государственного долга несмотря на его уже угрожающе высокий уровень.

Финансировать рост государственных расходов господин Ляшко предлагает за счет выпуска государственных среднесрочных долгов – облигаций развития, которые государство хочет заставить (!) покупать корпоративный сектор и банки, что фактически является вариантом экспроприации частных средств. В то же время, если посмотреть декларации членов Радикальной партии – они не спешат поддерживать государство, покупая государственные облигации.

Действительно, многие страны имели относительно высокую инфляцию и одновременно высокие темпы экономического роста. Однако есть ли здесь причинно-следственная связь? В качестве примеров, авторы вспоминают Турцию в 2002-2006 годах и Польшу в 1994 - 1997 годах.

В Турции в 1990-х инфляция была очень существенной, а ВВП значительно колебался, так что средний рост между 1990 и 2001 составил 3,4% в год. Только с начала 2000-х, после замедления инфляции ниже 10 процентов в год (2000 год – 55%, 2001 – 54,2%, в 2002 – 45,1%, 2003 – 25,3%, 2004-2015 – 8,3 %) в Турции начался более стабильный рост – единственный спад зафиксирован во время глобального мирового кризиса 2008 года.

Рис. Инфляция и рост ВВП Турции 1990-2015

Источник: МВФ

В Польше в начале 1990-х ситуация была несколько иная, так как происходил переход от командно-административной к рыночной экономике, что на первом этапе, так же как и в Украине, вызвало стремительный рост цен и падение экономики из-за разрыва предыдущих производственных цепочек. Поэтому рост, начавшийся в 1992 году, частично объясняется падением в предыдущие два года.

Даже если мы будем придерживаться позиции упомянутого авторами Г. Колодки (министра финансов Польши 1994-1997, одного из авторов Стратегии для Польши), что начальный шок был чрезмерным, и рост преимущественно является следствием его программы, остаются вопросы относительно оптимальной стратегии для Украины.

Колодко пишет, что основной позитив, введенный во время его правления – это стабильное сокращение расходов бюджета при умеренном дефиците. Он считает, что высокие ставки Национального банка Польши нанесли ущерб экономике. Однако, он их рассматривает в рамках общей политики центробанка и говорит о быстрой дезинфляции с уровней около 40% годовых. В Польше середины 1990-х центробанк придерживался стратегии постепенного ослабления злотого (т.н. Crawling peg) с одновременной высокой учетной ставкой, что способствовало значительному притоку иностранных инвестиций, которые выкупались центробанком в резервы без соответствующей стерилизации денежной массы. Это было первоисточником инфляции. С 1998 года Польша соблюдает режим инфляционного таргетирования, и в течение почти всего этого периода инфляция в ней составляет менее 10%, что не мешало ей в это время расти в среднем на 3,5% в год.

В Украине мы, во-первых, уже имеем существенную дезинфляцию – снижение цели между 2016 и 2017 годами с 12% до 8% существенно отличается от попыток дезинфляции с уровня в 40% годовых. Во-вторых, мы не имеем существенного притока инвестиций из-за рубежа или привязки к обменному курсу как основной цели. Таким образом, достижение нынешнего таргета по инфляции не требует "драконовских" мер, способных повлечь рецессию.

Рис. Инфляция и рост ВВП Польши 1985-2015

Источник: МВФ

Согласно последней имеющейся публикации центробанка (январь 2017) прогноз инфляции от НБУ составляет 9,1% (при цели в 8%), и банк не собирается проводить более жесткую политику для снижения прогнозного значения.

Господин Ляшко пишет, что текущая “Монетарная политика Нацбанка "иссушает" украинскую экономику, превращает ее в финансовую пустыню. "Финансовая глубина" экономики (соотношение кредитов к ВВП) уменьшилась в полтора раза – с 74% до 49%.”

Однако, причинами падения отношения кредитов к ВВП являются:

• Быстрый рост номинального ВВП из-за инфляции, в то время как объем кредитов изменился значительно меньше
• Сокращение объема кредитов из-за списания и ликвидации банков

К тому же, этот показатель не учитывает качество кредитного портфеля. Ведь кредиты, выданные неэффективным фирмам, приведут к техническому увеличению показателя "финансовой глубины», но не принесут пользы экономике. Наоборот – они могут спровоцировать банковский кризис и повредить вкладчикам банков.

Украине необходимо не раздувание кредитов любой ценой, а создание условий для эффективной работы кредитного рынка. Важнейшими из таких условий является работающая судебная система и усиление защиты прав кредиторов, что позволит банкам быть уверенными в получении залога в случае неплатежеспособности должника.

Авторы поднимают два вопроса из принципиально разных плоскостей, увязывая их.

1. Оптимизация государственных расходов на образование и здравоохранение
2. Навыки, которые должна давать система образования.

Что касается первого, то безусловно надо обеспечить по крайней мере не ухудшение, а желательно улучшение качества услуг, оказываемых этими секторами. Когда авторы приводят график расходов на здравоохранение в разных странах в долларовом измерении, они искажают восприятие ситуации, ведь не учитывают размер экономик. Более корректным является сопоставление государственных расходов как процента ВВП. По этому показателю Украина уступает большинству стран ЕС, однако опережает часть стран СНГ. Если брать общие расходы (государственные + оцененные частные), то в Украине расходы на здравоохранение как доля от ВВП (7%) окажутся выше, чем в ряде стран ЕС.

Рис. Государственные расходы на здравоохранение как процент ВВП, 2013 год

Источник: База данных Национального счетов здравоохранения (НСОЗ) ВОЗ

Расходы на образование как процент ВВП в Украине выше, чем в среднем в новых странах-членах ЕС.

Как в образовании, так и в медицине, бесспорно, имеется проблема того, что Украина – бедная страна и поэтому может выделить на медицинское обеспечение и образование значительно меньше средств (в абсолютном выражении), чем более развитые страны. Однако важнее то, что даже имеющиеся незначительные средства расходуются не оптимально из-за того, что страна "застряла в истории". Наша медицина базируется в значительной степени на советской системе 30-х годов, где основными проблемами были борьба с инфекционными заболеваниями и подготовка к приему раненых от тотальной широкомасштабной войны. Именно поэтому количество койкомест на 100'000 населения в Украине значительно выше, чем в ЕС. В то же время, основная причина смерти – сердечно-сосудистые болезни, для предупреждения которых не нужно очень много коек.

Похожая ситуация в образовании – сокращение и старение населения не привело к аналогичному сокращению мест ни в средней, ни в высшей школе. Поэтому, как и в медицине, в образовании средства тратятся на поддержание (отопление, ремонт и т.д.) большого количества устаревшей и ненужной инфраструктуры, а не на вещи, непосредственно связанные с качеством услуг – зарплату учителей и врачей, учебные принадлежности или медицинское оборудование и т.д. . Более подробно об оптимизации в образовании можно прочитать здесь.

Относительно второго вопроса – чему именно учить, как и когда, особенно в начальной и средней школе, то этот вопрос необходимо направлять специалистам – педагогам, детским психологам. Мы не являемся в данном вопросе специалистами, поэтому единственное, что можем отметить – стоит ознакомиться с лучшими мировыми практиками. На сегодняшний день считается (например., по рейтингу PISA), что наилучшее среднее образование – в Финляндии, где большинство уроков проводятся на свежем воздухе и отсутствуют домашние задания. С его особенностями можно ознакомиться например, здесь и здесь.

Интересно, что защита нового закона о создании экспортно-кредитного агентства сопровождается манипулятивной инфорграфикой. В частности, в данных о деятельности ЭКА Канады "Export Development Canada" стоит: +570 тыс рабочих мест в 2013 году, что, очевидно, должно свидетельствовать о росте количества рабочих мест в Канаде более чем на 0,5 млн благодаря ЭКА. И это при том, что население Канады составляет около 32 млн, а следовательно такой прирост рабочих мест выглядит странно. На самом деле в отчете агентства речь идет идет о помощи в сохранении такого количества рабочих мест, а не об их приросте. Другая интересная цифра – это + 17% экспорта ежегодно. Кажется, что благодаря ЭКА экспорт Канады растет такими темпами. На самом деле, по данным самого агентства, экспорт Канады вырос на 3,2% в 2013 году (это год, на который имеется ссылка в инфографике).

Приведение показателей результативности Euler Hermes как аргумента в пользу создания Государственного учреждения по поддержке экспорта также вызывает удивление, поскольку Euler Hermes – это частная компания, которая уже более сотни лет предоставляет услуги страхования кредитов по всему миру. В середине прошлого столетия эта компания, вместе с известной аудиторской фирмой PWC, была выбрана Правительством Германии как предоставитель услуг гарантирования экспортных кредитов от имени немецкого правительства. Но это лишь один из аспектов деятельности компании, что делает сравнение бизнес-моделей Euler Hermes и вновь созданной государственной ЭКА в Украине некорректным.

В последние годы, особенно после мирового финансового кризиса 2007-2009 годов вес государства в мировой экономике вырос. Так, доля госпредприятий в Fortune Global 500 (крупнейшие предприятия мира) выросла с 9% в 2005 до 22% в 2014. Это объясняется двумя причинами – спасением частных компаний путем национализации (безотносительно к рейтингу, в Украине ПриватБанк является свежайшим, но далеко не единственным примером) и ростом веса экономики Китая, который остается формально социалистической страной со значительным весом госсобственности. Однако, в большинстве развитых экономик снова активно обговаривается необходимость приватизации вновь обретенных активов.

Стоит сказать несколько слов о том, какие именно предприятия зачастую находятся в государственной собственности в развитых странах. Это – прежде всего естественные монополии (телеком, железная дорога), добыча природных ископаемых и их переработка (включая электростанции) и в последнее время финансовые институты. Заметим, что, например, харьковский производитель турбин Турбоатом, который упоминается авторами, не попадает ни в одну из этих категорий, что ставит под сомнение необходимость государственной собственности на него. Такие доводы, как большое количество работающих и объем уплаченных налогов, не стоит использовать, если нет доказательств, что при частной собственности ситуация ухудшится. Например, приватизированный в 2005 году завод Криворожсталь остается крупнейшим налогоплательщиком (24 место в 2016 году по совокупной уплате) и крупным работодателем.

Второе, относительно оптимального времени для продажи госкомпаний – пока не определено его четких критериев, всегда можно ожидать на лучшее будущее. Однако, потенциальная цена продажи может вырасти, но может и упасть. Яркий пример – Одесский припортовый завод. В 2016 году его цену в около 530 млн долл. было признано слишком высокой – конкурс не состоялся. В то же время, в 2009 году за него предлагали 600 млн долл., и это было лишь заявленное предложение, а не конечная цена. На сегодня работа предприятия остановлена.

Одна из проблем государственной собственности, особенно в развивающихся странах – коррупция. Можно привести кучу коррупционных скандалов на госпредприятиях Украины - Укрзализныци, Укроборонпром, ОПЗ, Турбоатом, морские порты – перечень можно продолжать.

Поэтому стоит обращать внимание с одной стороны на чисто экономическую целесообразность приватизации – есть ли у потенциального покупателя способность развивать этот бизнес по сравнению с государством (относительно эффективности Украинского государства как собственника существуют большие сомнения), с другой – насколько важны доходы от приватизации для бюджета. Как отмечалось выше – в Украине есть сегодня критическая зависимость от внешнего финансирования бюджета, и приватизация в этом случае может стать хорошей альтернативой.

Третье, авторы приводят ряд успешных государственных предприятий, хотя не дают мерила такой успешности, что затрудняет анализ. А еще они замалчивают тот факт, что все эти государственные компании, кроме одной, уже частично приватизированы (см. таблицу).

Да, Великобритания и Германия приватизировали свои почтовые службы (доли государства – 30% и 21% соответственно). 10 крупнейших телекоммуникационных компаний мира - подавляющее большинство – частные или с миноритарным пакетом государства, при том, что еще 30 лет назад почти все телекомы мира были государственными.

Но самое важное – все эти компании корпоратизированы, и правительство не имеет прямого влияния на решения менеджмента.

Участие государства в коммерческих промышленных предприятиях (вроде Турбоатома) в развитых странах обычно – результат спасения компании от банкротства из-за его политической (а не экономической) недопустимости – например, в 2009 государством было временно выкуплено акции General Motors с последующей продажей этих акций в 2013 году. Французский Renault был национализирован в 1945 году за сотрудничество владельца с оккупационным режимом во время Второй мировой и приватизирован в 1996 году (у государства остался пакет в 15%, который временно был увеличен до 19,73% в 2015 г.), что позволило компании значительно нарастить свои мощности и стать четвертым в мире автопроизводителем.