Договорились о реформах: анализ реформ в коалиционном соглашении Верховной Рады VIII созыва

Данная статья анализирует проект Коалиционного соглашения (КС), представленного 14го ноября, отталкиваясь от анализа специалистами VoxUkraine варианта КС, прарафированного ночью 21го ноября представителями политических партий, которые сформировали коалицию в Верховной Раде восьмого созыва^[1] и анализа предвыборных программ партий-участниц. КС подписано представителями Блока Петра Порошенко, Народного фронта, Самопомочи, Радикальной партии Олега Ляшко и ВО Батькивщина на первом пленарном заседании Верховной Рады.

В Преамбуле последнего документа резюмируются (декларируются) следующее.

1. Завершение конфликта на востоке, возвращение утраченных территорий, защита прав и свобод граждан, находящихся на оккупированных территориях, пленных и беженцев; развитие обороноспособности государства.
2. Расследование преступлений, совершенных во время Революции Достоинства.
3. Комплекс экономических, политико-административных и социальных реформ, в основе которых лежит Договор об Ассоциации между Украиной и ЕС, а общей целью является выведение Украины на качественно новый уровень политического и социально-экономического развития, необходимого для вступления и полноправного членства Украины в ЕС.
4. Члены коалиции обещают обеспечить высочайшую степень ответственности и открытости их деятельности, неприятие коррупции во всех ее проявлениях и вообще говорят о «взятой на себя политической ответственности» в связи с проведением реформ совместно с другими ветвями власти.

Логично предположить, что эти декларации отражают приоритеты Коалиции а, следовательно, будут основой программы действия Правительства (Регламент Коалиции в разделе 5.1 напрямую указывает, что “положения КС являются основой для Программы деятельности Кабинета Министров Украины”).  В данной статье я задаюсь вопросом нашлось ли место в КС реформам, которые важны потенциальных международных партнерам Украины, особенно донорам, и убраны ли самые негативные моменты, отмеченные здесь и здесь?

Для формализации анализа я обращусь к рейтинговой системе оценки политических рисков The International Country Risk Guide (ICRG) компании PRS Group (www.prsgroup.com). Методология ICRG существует с 1980г. и берет свое начало в исследованиях профессоров Вильяма Коплина (William Coplin) и Майкла О’Лири (Michael O’Leary) из Сиракузского Университета (Syracuse University) в сотрудничестве с Госдепартаментом США и ЦРУ. Сейчас она постоянно используется Международным Валютным Фондом и одобрена такими престижными изданиями как Barron’s, The Economist, and The Wall Street Journal. Цель модели ICRG – прогнозирование финансовых, экономических и политических рисков для международных инвесторов. Система охватывает 22 компонента, сгруппированных по типу рисков. Наиболее полезной для оценки КС является группа политических рисков, насчитывающая 12 компонентов. Данная группа включает не только сугубо политические риски, как уровень коррупции или внешний конфликт, но и некоторые экономические риски.

Хотя, как сказано выше, целевой аудиторией рейтингов  ICRG являются международные инвесторы, которые оценивают рискованность инвестиций в данную страну, многочисленные эмпирические исследования показали , что данные рейтинги позволяют точно оценивать и сравнивать теоретические концепцию «институционального развития» стран. В свою очередь, результатом 15-20 лет исследований в области экономики развития является консенсус, что высокий уроветь институционального развития позитивно влияет на экономические показатели, развитие рынков, приток капитала, и многие другие цели к которым будет сремится Украинское государство.

Ниже приводится краткая оценка парафированного варианта КС в контексте трех основных направлений, на которые можно разделить 12 компонентов рейтинга  политического риска ICRG и которые соответствуют трем направлениям реформ, задекларированным в КС (Детальное определение компонентов определено в приложении здесь).

Направление 1 (политические и админреформы)

Соответствуют следующим компонентам рейтинга  политического риска ICRG Стабильность и эффективность государственной власти; Демократическая подотчетность власти; Качество государственных служащих; Контроль коррупции.

В приложении к реформам, относящимся к данному направлению, полезно уделить особенное внимание следующим моментам и выяснить, нашлось ли для них место в КС:

• Проработана ли система политических сдержек и противовесов?
• Виден ли консенсус среди политических партий-участников коалиции по сравнению с вариантом 14го ноября и предвыборных программ? В чем он?
  • Это обусловит эффективность работы коалиции и её взаимодействия с правительством.

Главы КС, соответствующие направлению

1. КОНСТИТУЦІЙНА РЕФОРМА

III. ОНОВЛЕННЯ ВЛАДИ ТА АНТИКОРУПЦІЙНА РЕФОРМА

1. СУДОВА РЕФОРМА
2. РЕФОРМА ВИБОРЧОГО ЗАКОНОДАВСТВА

VII. ДЕЦЕНТРАЛІЗАЦІЯ ТА РЕФОРМА ПУБЛІЧНОЇ АДМІНІСТРАЦІЇ

Основой для снижения рисков в данном направлении должна быть конституционная реформа, направленная на построение эффективной системы политических “сдержек и противовесов” (англ. checks and balances). Это должно быть четко определено как основа политических реформ, а все остальные реформы должны быть проработаны в соответствии с данным принципом. Глава II КС, посвященная конституционной реформе, получила резко негативную оценку от моих коллег в VoxUkraine поскольку не содержит ровным счетом ничего по данному поводу, кроме предложения создать комиссию о конституционной реформе. Некоторые элементы, в частности, ослабления исполнительной власти предусмотрены «между строк» в иных частях КС (например, принятие закона об импичменте Президента в главе об админреформе), однако ряд ключевых реформ, необходимых для достижения независимости и соревновательности ветвей власти, проработаны слабо или неудовлетворительно.

Одной из известных проблем Украины является судебная система. Профессионализм, независимость от других ветвей власти, но в то же время подотчетность судей обществу является необходимой и первоочередной реформой. По моему мнению,  судебная реформа должна осуществляться совместно с антикоррупционной реформой и, возможно, перед экспериментами по административно-территориальной децентрализации. В Главе IV о судебной реформе преобладают декларации без конкретных механизмов. Коалиция хочет предоставить больше полномочий каким-то неопределенным «органам», которые будут выбирать судей и контролировать их деятельность, но имеет мало веры в возможности общественности влиять на эти процессы. Среди позитивных (и конкретных) предложений можно отметить усиление влияния адвокатов в системе правосудия (например, за счет усиления их лоббистских возможностей посредством адвокатского самоуправления), снижение роли прокуроров, «максимальная унификация судебной практики» и некоторые предложения по ускорению процесса принятия решений. Усиливая адвокатское лобби, КС предлагает ослабить судейское самоуправление, что ослабит возможность судейского корпуса лоббировать свои интересы. Последняя мера непонятна, поскольку усиливая контроль с помощью прозрачности, унификации, антикоррупционных мер и т.п. судьи лишаются рычага обеспечения их независимости. Судя по КС, Коалиция настроена воплотить ряд жестких мер по отношению к судьям (что понятно, принимая во внимание дискредитировавшую себя нынешнею систему) в ущерб созданию судейской ветви власти, которая способна играть на равных с законодательной и исполнительной властями.

В связи с вышесказанным, создается впечатление, что власть пытается компенсировать недостаток реформ судебной власти тотальной и немедленной административно-территориальной децентрализацией (см. Главу VII, часть 1 Децентрализация и реформа местного самоуправления). На мой взгляд, большая автономия местных общин (громад) не является эквивалентом большей независимости судебной власти. Последнее—это основополагающий принцип демократического общества, и соответствующая реформа должна проводиться немедленно. Как, впрочем, и реформы публичной администрации, довольно чётко расписанные во второй части Главы VII, хотя некоторые моменты должны быть лучше определены (какова, например, роль Государственных Секретарей?). Украина нуждается в более прозрачной и эффективной системе государственного управления, и разумные меры, предложенные в КС возможно провести незамедлительно. Реформы же направленные на административно-территориальную децентрализацию должны проводиться более взвешенно, как пилотные проекты или поэтапно, оценивая действенность обеспечения бюджетной и административной автономии местных громад.

Предлагаемая реформа избирательного законодательства (Глава VI КС) закрепляет консенсус в обществе о том, что пропорционально-мажоритарная система выборов в Верховную Раду изжила себя и должна уступить место пропорциональной системе по открытым спискам. Такая же система должна использоваться на более низких уровнях, кроме микро-уровня сельских советов, где сохраняется мажоритарная система. Можно надеяться на усиление конкуренции при выборах мэров крупных городов (предлагается проводить их в два тура). По-видимому,  члены Коалиции уверены, что политическая система и гражданское общество Украины достигли необходимого уровня зрелости для возникновения широкого спектра политических партий, способных представлять интересы всех регионов и слоев населения. Однако, последние выборы в Раду показали, что в большинстве своем партии все ещё формируются вокруг конкретных политических лидеров, а не вокруг разнообразных идеологий. Хотя, как показали выборы, идеологический спектр современных украинских партий достаточно широк. Остается надеяться, что предложение обеспечить ответственность партий за непредставление информации об источниках их финансирования будет реализовано, как, впрочем, и другие меры регулирующие «правила поведения» во время выборов. В любом случае, предложенное в этой Главе создаст дополнительные условия для более подотчетной и независимой законодательной ветви власти.

Большинство международных организаций, политиков и экспертов, а также и самих украинцев, однозначно называют коррупцию проблемой номер 1 в Украине. В этой связи Украина не одинока, поскольку коррупция есть неотъемлемой частью пост-социалистических переходных экономик. Разница лишь в том, что в большинстве случаев наши восточноевропейские соседи нашли политическую и гражданскую волю побороть, или значительно снизить, проблему коррупции, в то время как в Украине прогресса нет. Исследования показывают, что победа над коррупцией, является одной из важнейших институциональных реформ, определяющих экономический рост. Что же предусматривает с этой связи КС 8й Рады? В целом Коалиция провозглашает завидную решимость касательно борьбы с коррупцией. Как и в предвыборных обещаниях большинства партий, борьба с коррупцией и «обновление власти» занимает первостепенное место в начале КС (Глава III). Как отмечают мои коллеги из VoxUkraine, упор делается на пенитенциарную составляющую и контроль путем создания нескольких государственных органов по надзору и выявлению коррупции (Антикоррупционное бюро и Национальное агентство по предотвращению коррупции) среди представителей местной и государственной власти.  Предлагаемое адекватное финансирование этих органов, конкурентные принципы найма их работников и их сотрудничество с—будем надеяться—реформированной прокуратурой являются необходимыми условиями их эффективности. Интересны и инициативы Президента Украины по привлечению на руководящие должности в этих органах и в Кабмине иностранных граждан. Дополнительно предлагается максимально повысить прозрачность органов власти, обязав их публиковать данные и отчеты о своей деятельности для общественного и институционального контроля.  Риски в этом процессе включают отсутствие комплексного подхода к реформам, нацеленным на устранение первопричин коррупции в обществе, и, как следствие, преобладание краткосрочных целей (таких как наполнение бюджета с помощью “государственного рэкета”), партийных интересов или личных амбиций над интересами общества, приспособление старых коррупционных к новым условиям и отсутствие качественных изменений в данной области для бизнеса и общества.

Направление 2 (реформы сферы безопасности и правовые реформы)

Соответствуют следующим компонентам рейтинга  политического риска ICRG  Законность и правопорядок (Law and Order); Защита от внутренних конфликтов; Защита от внешних конфликтов; Защита от этнических конфликтов. Какие же меры предусмотрены в КС для

• обеспечения безопасности государства и граждан от внешних и внутренних конфликтов?
• обеспечения верховенства права?
• разрешения противоречий между Востоком и Западом Украины?
• отказа от «многовекторного подхода» во внешней политике? Какие отношения с РФ?

Главы КС, соответствующие направлению

1. РЕФОРМА СИСТЕМИ НАЦІОНАЛЬНОЇ БЕЗПЕКИ ТА ОБОРОНИ
2. РЕФОРМА СИСТЕМИ ОРГАНІВ ПРАВОПОРЯДКУ

Обе главы, касающиеся данного направления реформ, детально проработаны при подготовке КС и содержат ряд конкретных шагов, которые вполне реально воплотить (в этом я согласен с моими коллегами из VoxUkraine). Отрадно, что наконец-то большинство парламента, как, впрочем, и Президент, подошли к четкой идеологии дальнейшего политико-экономического развития Украины. Судя по Главе о реформах нацбезопасности и армии (Глава I), «многовекторный подход» во внешней политике (лавирование между РФ и Европой, опираясь на внеблоковый статус), по-видимому, канет в Лету. Вполне реально, что Украина будет двигаться в направлении Евроатлантической системы безопасности и предпримет шаги в достижении критериев, необходимых для членства в НАТО. Судя по публичным высказываниям, политики отдают себе отчет, что это долгий процесс и успех также зависит от экономических и институциональных реформ. Депутатам, как и исполнительной власти, необходимо строить и укреплять консенсус в обществе по поводу этих направлений развития. По моему глубокому убеждению, успех реформ зависит и от существования единой и четкой идеологии, понятной и разделяемой Украинским обществом на всех социальных уровнях и во всех регионах. Противостояние внешней угрозе и Евроинтеграция (и как часть ее вступление в НАТО) могут быть такой политической идеологией.  К сожалению, цена, за счет которой она выкристаллизовалась в украинском обществе, очень высока.

В любом случае, предложения по реформам нацбезопасности и армии отражают реалии современных военных конфликтов (гибридная война и т.д.) и геополитическое положение Украины (соседство с РФ). Это и упор на развитие разведки в структуре ВСУ и контрразведки в структуре СБУ, и наращивание военного присутствия на Востоке Украины, и построение современной армии, отвечающей стандартам НАТО и способной на быстрое реагирование, и обеспечение информационной безопасности, и повышение уровня военного образования вооруженных сил, и военная подготовка населения, в том числе организация территориальной самообороны. По-видимому, роль СНБО в общей координации госбезопасности будет усилена. Неясно, как будет налажено взаимодействие соответствующих госорганов (например, разведкой и контрразведкой, СБУ), особенно в условиях военной угрозы. Естественная автономия этих органов не должна привести к их нездоровой конкуренции, но обеспечить бесперебойный обмен информацией и координацию усилий.

Декларированное увеличение расходов на оборону (до 3% ВВП) и материального обеспечения военных—целесообразные предложения, если власть добьётся понимания и поддержки в обществе, что для этого необходимо урезать другие расходы. Будет ли это социальная сфера, образование, или расходы на содержание госаппарата (см. статью Илоны Сологуб из Киевской школы экономики о том которые из них целесообразно ликвидировать) покажет время. Пока же обществу надо понять, что на повестке дня стоит вопрос о существовании Украинского государства и приоритет данных реформ целиком оправдан.   Несколько противоречивым является раздел о реформах ОПК, где КС одновременно призывает достичь импортозамещения и сотрудничества с иностранными производителями (ЕС, США, Канады, и др.) в разработке и производстве  вооружений.

Много внимания уделяется вопросам возвращения Крыма, восстановления контроля над частями Донецкой и Луганской областей. Хочется надеяться, что Украинское государство, а не только волонтеры, наконец-то начнет реально помогать беженцам и перемещенным лицам, как это прописано в КС. Кроме развития инфраструктуры государственной власти на территориях, прилегающих к зонам АТО, можно было бы предусмотреть там особый режим предпринимательства, чтобы консолидировать усилия волонтеров, трудоустроить беженцев и граждан, проживающих на оккупированных территориях. Таким образом можно более системно обеспечить нужды АТО (в краткосрочной перспективе), а впоследствии помочь возрождению пострадавших регионов с помощью частного бизнеса. Я также не нашел в этой части предложений о политике по отношению к участникам АТО, не являющихся членами ВСУ или Нацгвардии (добровольческие батальоны). Хочется верить, что военный конфликт будет успешно завершен быстрее, чем за 4 года, во время которых будет функционировать 8я ВР. В таком случае необходимо уже сейчас планировать реинтеграцию бойцов АТО в гражданскую жизнь.

Положения Главы V касающейся реформы органов правопорядка предлагают кардинальную перестройку всей системы. Я согласен с моими коллегами из VoxUkraine, что данные реформы возможно и необходимо провести немедленно. В принципе, перестройка системы МВД уже началась с ликвидацией спецподразделений, таких как «Беркут», люстрацией и т.д. Нужно лишь не снижать скорость. Кроме понятной и, в общем, логичной новой системы МВД КС декларирует правильные приоритеты по повышению профессионализма работников (система аттестации и добора, трехуровневая система подготовки), разграничению полномочий и прозрачности новых структур. Кроме того, авторы главы реалистично признают, что реформа должна проводиться поэтапно (например, объединение пограничной и миграционной службы будет осуществлено позднее). Несмотря на общее позитивное впечатление от этой главы хочется отметить две области, где может возникнуть конфликт интересов. Непонятно, чем отличаются функции Государственного бюро расследований и Национального антикоррупционного бюро, а также как будут делить компетенцию муниципальная полиция и (национальная) полиция общественной безопасности.

Направление 3 (экономические реформы)

Рейтинговая система ICRG оценивает финансовые и экономические риски на основе более традиционных экономических показателей. Тем не менее, рейтинг политических рисков включает два компонента, которые относятся к более долгосрочному институциональному развитию. Это защита инвесторов от экспроприации и недобросовестной конкуренции, а также  социально-экономические условия, способные вызвать давление на государство или вызвать повышенный уровень недовольства в обществе. Какие же реформы, прописанные в КС, должны обеспечить

• защиту права собственности;
• систему контроля исполнения контрактов;
• свободную конкуренцию и равные права и обязанности всех участников рыночных отношений;

а также снизить такие социально-экономические проблемы, как безработица, низкий уровень потребительской уверенности и бедность?

В КС целый ряд глав соответствуют данному направлению, а именно:

VIII. ЗАБЕЗПЕЧЕННЯ ПРИСКОРЕНОГО ЕКОНОМІЧНОГО РОЗВИТКУ

1. РЕГУЛЯТОРНА ПОЛІТИКА, РОЗВИТОК ПІДПРИЄМНИЦТВА ТА ЗАБЕЗПЕЧЕННЯ УМОВ КОНКУРЕНЦІЇ .
2. РЕФОРМА ФІНАНСОВОГО СЕКТОРУ
3. РЕФОРМА СІЛЬСЬКОГО ГОСПОДАРСТВА

XII. РЕФОРМА ЕНЕРГЕТИКИ ТА ЕНЕРГОНЕЗАЛЕЖНІСТЬ

XIII. ІНФРАСТРУКТУРА ТА ТРАНСПОРТ

XIV. ЗАБЕЗПЕЧЕННЯ ГРОМАДЯН КОМУНАЛЬНИМИ ПОСЛУГАМИ ТА РЕФОРМУВАННЯ ЖИТЛОВОЇ ПОЛІТИКИ

1. СОЦІАЛЬНО-ГУМАНІТАРНА РЕФОРМА

XVI. РЕФОРМА СИСТЕМИ ОХОРОНИ ЗДОРОВ’Я

XVII. РЕФОРМА СИСТЕМИ УПРАВЛІННЯ ДОВКІЛЛЯМ ТА ІНТЕГРАЦІЯ ЕКОЛОГІЧНОЇ ПОЛІТИКИ У ІНШІ ГАЛУЗЕВІ ПОЛІТИКИ

Несмотря на то, что в составе нынешнего парламента довольно большую часть составляют люди с экономическим образованием, критические для данного направления экономические и финансовые реформы,к сожалению, явно недоработаны. Эти главы часто содержат популистские лозунги, скопированные из предвыборных программ, или заведомо вредные предложения. Хочется подчеркнуть положения, наиболее несовместимые со снижением рисков, которые подчеркивает ICRG в данном разделе.

К большому сожалению, в Главе VIII об ускоренном экономическом развитии сохранились положения об «отраслях-драйверах» и продвижении (государством) отечественных производителей на мировые рынки, которые я критиковал здесь. Повторюсь, что желание создать приоритетные отрасли (будь то сельское хозяйство, высокие технологии, оборона) или предоставлять прямые или косвенные гарантии инвесторам (кроме гарантий соблюдения права собственности и возврата инвестиций), как правило, искажают рыночные механизмы, дорого стоят и непродуктивны. Вместо этого политики должны обратить внимание на создание институтов, которые защищают права собственности, обеспечивают исполнение договоров и равные условия для компаний любой отрасли, размера, формы собственности или национальности. Согласно исследованиям, эти реформы будут способствовать притоку и детенизации капитала, развитию предпринимательства, экономическому росту, а значит и снизит социальную напряженность из-за чувства экономической нестабильности, безработицы и бедности. Лобби из новых «приоритетных отраслей», которые, возможно, стоят за нынешней коалицией, может «потребовать своё» от нового парламента и правительства и сведёт на нет все реформы. Коалиция должна на деле убедить общество и иностранных инвесторов, что её члены способны преодолеть этот прессинг и поставить интересы общества во главу угла. Для этого стоит сфокусироваться на Направлениях реформ 1 и 2 и упомянутых в этой главе защиту интеллектуальной собственности и, возможно, но необязательно, государственные инвестиции в инфраструктуру. Пусть рынок будет катализатором иностранных инвестиций и развития производителей и экспортеров.

Такие же пагубные положения нашлись и в Главе IX о регуляторной политике и защите конкуренции. Непонятно, почему государство должно «способствовать выходу на внешние рынки продукции с повышенной добавленной стоимостью» (часть 5.1) или создавать “специальный орган страхования и финансирования экспорта» (часть 5.5). Конкурентоспособные предприятия, по определению, найдут источники финансирования и нишу на мировых рынках самостоятельно. За исключением этих диссонирующих положений, данная глава содержит немало дельных предложений, как то упрощение открытия бизнеса, повышение прозрачности деятельности Антимонопольного комитета, оптимизация и «гуманизация» налогообложения, сокращение админконтроля над бизнесом, оптимизация внешнеторговых операций и в строительстве. Для того чтобы эти предложения стали действенными, государство должно убедительно «связать себе руки» и устранить естественное влечение свернуть реформы, как только бизнес выйдет из тени. Это те же сдержки и противовесы, которые надо построить между ветвями власти, но в приложении к регуляторной реформе. Элементы таких сдержек видны только в части 2 Главы IX касательно антимонопольной сферы.

Удручающе для экономиста выглядит Глава X о реформе финансового сектора. Если Коалиция намеревается уделить этому внимание позднее (в одном месте упомянут 2016г.), следует для информации определить основные направления реформ, не вдаваясь в подробности типа «привести все в соответствие с нормами ЕС в области А, Б, В…». Например, можно определить меры по повышению независимости и консолидации функций Нацбанка и Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку. Оба органа должны быть реально независимы от президента, партий, парламента и правительства. Меры по либерализации потоков капитала и валютных операций в части 2.1 в целом оправданы. Реформы же по улучшению корпоративного управления в части 2.3 противоречат друг другу. Наилучшим общим положением в компетенции парламента было бы обязать предприятия всех размеров и видов собственности предоставлять свои финансовые данные органам статистики. Законодатель может также сконцентрироваться на повышении прозрачности финансовых услуг и инструментов, предлагаемых инвесторам (не только их преимущества, но и риски должны быть известны инвесторам), а тоже на ужесточении ответственности за искажение такой информации, хищническую кредитную практику, нарушение фидуциарной ответственности, недобросовестного использования инсайдерской информации и иных  нарушений в финансовой сфере. Наконец, можно законодательно отменить любые ограничения на иностранные инвестиции в финансовую сферу, вплоть до стопроцентного контроля.

Мои коллеги из VoxUkraine остались невысокого мнения о предложениях по реформам в социально-гуманитарной сфере (Глава XV).  Улучшение образования важно, поскольку является предпосылкой улучшения качества госслужащих (одна из компонент ICRG)  да и, собственно,  ускоренного экономического роста. Пересмотр же системы соцобеспечения необходим в связи с реалиями государственных финансов в краткосрочной перспективе и необходимостью жить по средствам впоследствии. Непопулярные реформы в социальная сфере (если проводятся, а не просто декларируются) всегда трудны политически, но и объективно могут в краткосрочной перспективе усугубить социально-экономические риски, которые учитывает ICRG. Однако, сокращение социальных выплат может быть встречено с пониманием  если сопровождается информированием общества о его причинах и сокращением расхода на госаппарат. Государство должно быть примером бережливости, прежде всего, по отношению к себе. Что же мы видим в Главе XV?  С разделе о соцобеспечении Коалиция не может определиться каким должно быть социальное, медицинское и пенсионное страхование: государственным, частным, смешанным? То есть, идей нет. Среди позитивов предложения упростить систему подачи заявок на соцпомощь, ограничив сопроводительные документы только заявлением, и снизить потери государства из-за недобросовестного получения помощи (подача неправдивой информации, аудит соцвыплат, адресная помощь наиболее нуждающимся).

Реформа образования в целом прописана неплохо. Тут и децентрализация управления образования, и повышение автономии ВУЗов, и усовершенствование сети ВУЗов. Если под последним имеется ввиду консолидация и ликвидация “университетов” и “академий” сомнительного качества, то в сочетании развитием профессионального образования, данная мера оправдана. Конечно, определенная конкуренция в системе образования важна. Но, на мой взгляд, создание негосударственных Наблюдательных советов в государственных ВУЗах и привлечение частного сектора к принятию решений о приоритетах образования и научных исследований видится мне более здравым, чем существование десятков псевдо-ВУЗов которые якобы должны конкурировать с государственным образованием. Государственные и частные профессиональные и прикладные учебные заведения могут быть источником конкуренции. Поэтому предложение привлекать работодателя в сферу профессионального образования мне видится хорошим знаком в КС. Самое главное, в обществе должен подниматься авторитет рабочих и прикладных специальностей.^[2]

Единственными здравыми предложениями в разделе “современная наука и инновации” является призыв защищать интеллектуальную собственность и освобождение от налогов грантов на проведение научно-исследовательских работ. Хотя надо конкретизировать первое и создать механизм, чтобы второе не стало механизмом уклонения от налогов. В остальном в этом разделе доминирует постсоветское мышление о “приоритетных отраслях”, в данном случае, в науке.

Комплекс мер по культурной и информационной политике является наиболее прогрессивным, хотя установление квот на “национальный культурный продукт” в СМИ и “контроль изучения иностранных языков” вызывают недоумение. Хочется особенно отметить однозначное мнение по поводу статуса украинского языка, как единственного государственного, и мер по обеспечении свободы прессы и СМИ. Однако недавние инициативы Коалиции (пресловутое министерство информации) взывают опасения касательно практической реализации.

Я опускаю анализ остальных разделов КС поскольку не могу дать профессиональную оценку их положениям. Читателям предлагается ознакомиться их анализом специалистов VoxUkraine.

Заключение

В заключение хочется отметить, что из Коалиционного соглашения неясно, какие последствия для партий и депутатов должно повлечь невыполнение соглашения в целом и частности. К примеру, Регламент Коалиции предусматривает очень четкий контроль Коалиции над деятельностью Кабинета Министров по выполнению реформ прописанных в КС. Как насчет самой Коалиции? Достаточно ли того, что в парламенте существует четко определенная Коалиция, и она подписала Соглашение? Декларированная ликвидация иммунитетов всех должностных лиц от криминальной ответственности, отмена депутатской неприкосновенности, подотчетность депутатов обществу и верховенство права в их деятельности могут стать такими механизмами при условии дальнейшего развития гражданского общества, свободы прессы и СМИ, незамедлительной судебной реформы и построения действенной системы политических сдержек и противовесов между ветвями власти в целом.

Кроме того в парафированном КС большинство разделов содержат временные рамки реформ, что тоже даст возможность оценить их выполнение. Тот факт, что большинство реформ в КС планируется провести в 2015г. ставит под сомнение реалистичность данных обязательств. В первые дни работы нового Правительства (переизбранный) премьер Яценюк заявил, что задачей на 2015г. у страны будет “выжить”, а добиваться роста можно будет с 2016го.

Конечно, создание демократической про-европейской коалиции, обладающей явным большинством в Верховной Раде позволит принимать быстро решения, хотя отсутствие действенной оппозиции в парламенте является нездоровым. Будем надеяться, что у депутатов, правительства и Президента хватит политической воли и “альтруизма” уделять особое внимание реформам, которые являются приоритетами для иностранных инвесторов (да и успешных стран) во всем мире и отражены, в частности, в рейтинге политического риска ICRG.  Надежду вызывает положение Регламента 5.5 о том, что рассмотрение законов, необходимых для подписания Договора об Ассоциации с ЕС, будет приоритетом Коалиции.

Дополнение: THE POLITICAL RISK COMPONENTS ICRG by PRS Group

Source: PRS Group, International Country Risk Guide (New York: PRS Group, 2001).

A Government Stability: This is an assessment both of the government’s ability to carry out its declared program(s), and its ability to stay in office (Government Unity; Legislative Strength; Popular Support)

B Socioeconomic Conditions: This is an assessment of the socioeconomic pressures at work in society that could constrain government action or fuel social dissatisfaction (Unemployment; Consumer Confidence; Poverty)

C Investment Profile: This is an assessment of factors affecting the risk to investment that are not covered by other political, economic and financial risk components (Contract Viability/Expropriation; Profits Repatriation; Payment Delays).

D Internal Conflict :  This is an assessment of political violence in the country and its actual or potential impact on governance. The highest rating is given to those countries where there is no armed or civil opposition to the government and the government does not indulge in arbitrary violence, direct or indirect, against its own people. The lowest rating is given to a country embroiled in an on-going civil war (Civil War/Coup Threat; Terrorism/Political Violence; Civil Disorder)

E External Conflict: The external conflict measure is an assessment both of the risk to the incumbent government from foreign action, ranging from non-violent external pressure (diplomatic pressures, withholding of aid, trade restrictions, territorial disputes, sanctions, etc) to violent external pressure (cross-border conflicts to all-out war). External conflicts can adversely affect foreign business in many ways, ranging from restrictions on operations, to trade and investment sanctions, to distortions in the allocation of economic resources, to violent change in the structure of society (War; Cross-Border Conflict; Foreign Pressures).

F Corruption : This is an assessment of corruption within the political system. Such corruption is a threat to foreign investment for several reasons: it distorts the economic and financial environment; it reduces the efficiency of government and business by enabling people to assume positions of power through patronage rather than ability; and, last but not least, introduces an inherent instability into the political process. The most common form of corruption met directly by business is financial corruption in the form of demands for special payments and bribes connected with import and export licenses, exchange controls, tax assessments, police protection, or loans. Such corruption can make it difficult to conduct business effectively, and in some cases my force the withdrawal or withholding of an investment.

Although our measure takes such corruption into account, it is more concerned with actual

or potential corruption in the form of excessive patronage, nepotism, job reservations, ‘favor-for-favors’, secret party funding, and suspiciously close ties between politics and business. In our view these insidious sorts of corruption are potentially of much greater risk to foreign business in that they can lead to popular discontent, unrealistic and inefficient controls on the state economy, and encourage the development of the black market. The greatest risk in such corruption is that at some time it will become so overweening, or some major scandal will be suddenly revealed, as to provoke a popular backlash, resulting in a fall or overthrow of the government, a major reorganizing or restructuring of the country’s political institutions, or, at worst, a breakdown in law and order, rendering the country ungovernable.

G Military in Politics: less relevant

H Religion in Politics: less relevant

I Law and Order: Law and Order are assessed separately, with each sub-component comprising zero to three points. The Law sub-component is an assessment of the strength and impartiality of the legal system, while the Order sub-component is an assessment of popular observance of the law. Thus, a country can enjoy a high rating in terms of its judicial system, but a low rating if it suffers from a very high crime rate of if the law is routinely ignored without effective sanction (for example, widespread illegal strikes).

J Ethnic Tensions: This component is an assessment of the degree of tension within a country attributable to racial, nationality, or language divisions. Lower ratings are given to countries where racial and nationality tensions are high because opposing groups are intolerant and unwilling to compromise. Higher ratings are given to countries where tensions are minimal, even though such differences may still exist

K Democratic Accountability: This is a measure of how responsive government is to its people, on the basis that the less responsive it is, the more likely it is that the government will fall, peacefully in a democratic society, but possibly violently in a non-democratic one. The points in this component are awarded on the basis of the type of governance enjoyed by the country in question (Alternating Democracy; Dominated Democracy; De-facto One-Party State; De jure One-Party state; Autarchy

L Bureaucracy Quality; The institutional strength and quality of the bureaucracy is another shock absorber that tends to minimize revisions of policy when governments change. Therefore, high points are given to countries where the bureaucracy has the strength and expertise to govern without drastic changes in policy or interruptions in government services. In these low-risk countries, the bureaucracy tends to be somewhat autonomous from political pressure and to have an established mechanism for recruitment and training. Countries that lack the cushioning effect of a strong bureaucracy receive low points because a change in government tends to be traumatic in terms of policy formulation and day-to-day administrative functions.

^[1] парафировать — подписывать международный договор инициалами лиц, участвовавших в его разработке, в подтверждение предварительной договоренности, до официального подписания. (Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. – М.: Русский язык, 2000 http://www.efremova.info/word/parafirovat.html )

^[2]  Позитивен здесь был бы опыт Нидерландов, где еще на уровне средней школы происходит (рекомендованное) распределение учеников на три уровня подготовки в 12 лет по результатам в начальной школе и с учетом предпочтений семьи/ученика. Низший уровень (4 года) нацелен на выпуск непосредственно на рынок труда, средний (5 лет) готовит к поступлению в высшие специальные учебные заведения и высший (6 лет) необходим для поступления в университет. Ученики могут при определенных условиях передвинуться на более высокий уровень.