Между Строк: Что Говорит Анализ Выступления Арсения Яценюка о Его Планах

VoxUkraine проанализировал выступление премьер-министра Украины Арсения Яценюка в парламенте с помощью инструментов контент- и дискурс-анализа и пришел к выводу, что лидер правительства чувствует себя в премьерском кресле как на войне, однако не готов ни покидать свой пост, ни брать на себя ответственность за страну.

Первая неделя февраля была богатой на политические события. Появление списка будущих министров от БПП, скандал вокруг отставки министра экономического развития и торговли Айвараса Абромавичуса, отзыв заявлений об отставке четырех членов правительства… На фоне этих новостей СМИ оставили почти без внимания выступление премьер-министра в Верховной Раде. Арсений Яценюк остается одним из ключевых политиков и от его решений во многом зависит, с каким потерями Украина выйдет из сегодняшнего политического кризиса. Что по этому поводу думает премьер и готов ли он передать дела и уйти?

Контент- и дискурс-анализ речи Яценюка в Верховной Раде от 5 февраля (в ходе традиционного пятничного «Часа вопросов правительству») позволяет сделать несколько выводов. В сумме Яценюк говорил 26 минут, включая ответы на все вопросы, на протяжении которых он 36 раз упомянул слово «правительство» и 18 раз – «борьба» и его производные (например, бороться). В одной только вступительной речи на 4 минуты он 26 раз использовал местоимение «мы» — что вполне логично в контексте его заявления о том, что Кабмин не собирается расходиться и работает единой командой. Также Премьер несколько раз использовал метафору войны, видимо, пытаясь показать, как непросто ему приходится в своей должности. Кроме того, Яценюк применил несколько риторических приемов, с одной стороны, обращая внимание слушателей на свои достижения как премьера, а с другой – перекладывая ответственность за неудачи, например, на парламент.

Вступительное слово Премьер-министра

Формально Яценюку не была предоставлена возможность произнести вступительную речь: заседание началось с докладов министров, затем слово передали депутатам. Однако, первый же вопрос, прозвучавший в адрес премьера (от Алексея Мушака, БПП), он использовал для того, чтобы произнести речь – по смыслу достаточно далекую от вопроса (см. видео ниже и стенограмма).

[iframe src=»http://data.voxukraine.org/posts/iframes/factcheck_1.html» width=»100%» height=»340″]

Обращаясь к парламенту, Яценюк решительно продемонстрировал, что Кабмин — это команда, и привел аргументы, почему эта команда обязана остаться на своих должностях. Для демонстрации Кабмина как единого целого Премьер в течение достаточно короткого времени 26 раз употребил местоимение «мы», очевидно, имея в виду весь кабинет министров. «Мы» звучало практически каждые 10 секунд. От себя лично Яценюк не сказал ни слова, ни разу не употребив слово «я», хотя вопрос депутата был адресован лично ему. Важно отметить, что местоимение «мы» — это не только о наличии союзников и команде. Оно также отчасти может снимать груз ответственности с премьер-министра. Также Яценюк использовал такие обороты как «благодаря нашей с вами совместной позиции», «обязательства, которые мы взяли с вами», что снова-таки может звучать как рассеивание ответственности.

В целом выступление Яценюка было построено на нисходящей аргументации — то есть, вначале спикер привел самые сильные аргументы, в том числе эмоционально. Например,

якщо буде прийняте рішення про те, що ця команда повинна бути змінена, ми підемо всі разом. Але ми будемо боротися до останнього. До останнього!

Здесь же используется и риторический прием эмоционального противопоставления (Деркач, Жукова, Лаптева, 2003). Первая фраза содержит заявление о готовности уйти, а во второй заложено намерение удержать свои позиции. Это усиливается повтором, так называемой “военной метафорой” борьбы. Такой контраст способствует привлечению внимания и усилению эмоционального воздействия от обоих заявлений: первая реплика об уходе звучит формально, вторая часть сообщения приобретает оттенок решимости, геройства и трагизма.

Отвечая на вопрос депутата Алексея Мушака (БПП) на тему повышения Украины в рейтинге экономических свобод, Яценюк перечисляет не свои планы, не планы Кабмина, а, напротив, достижения правительства за прошедшие два года. При этом каждое достижение он начинает словосочетанием: «Мы будемо боротися за те…» и в целом использует это словосочетание 13 раз. Например,

Ми будемо боротися за те, що за останніх два роки Україна не допустила дефолту і списала борги.

Таким эмоционально нагруженным вступлением (слово «бороться» предусматривает стрессовые условия и врага) Яценюк, по всей видимости, аргументирует, почему его команда должна остаться. Цель повторов можно трактовать как попытку убедить, доказать, повести за собой, усилить значение декларируемого действия (Van Dijk, 2006). Метафору войны премьер снова подкрепил соответствующим словосочетанием «Не хочете боротися – тікайте з поля бою». Метафора войны вообще довольно популярна в политической риторике для демонстрации стрессовых условий и представления спикера и тех, кто вместе с ним на «поле боя», в более мужественном образе (Ritchie, 2006).

Три аргумента Яценюка в пользу Кабмина касаются угрозы: мол, в случае отставки правительства, стране грозит 1) дефолт 2) неконтролируемая инфляция 3) невыплата заработных плат и пенсий. То есть, при словах «мы последние 24 месяца платили заработные платы и пенсии» у слушателя инстинктивно возникает страх того, что без Яценюка он может лишиться соответствующих выплат.

Кроме того, Премьер воспользовался таким риторическим приемом как обращение к авторитетам (Tindale, 2004), сказав, что

нами підписані з Міжнародним валютним фондом, із Світовим банком, всіма ключовими міжнародними фінансовими організаціями, які сьогодні кредитують українську економіку.

То есть его работу поддерживают ключевые западные партнеры Украины, от которых зависит судьба страны.

Ответы на вопросы

Второй вопрос задал Мустафа Найем (БПП). Вопрос касался лично Яценюка – если состоится переформатирование правительства, то коснутся ли изменения самого премьера? Также Найем обвинил Яценюка в несамостоятельности и желании любой ценой остаться в кресле премьера.

[iframe src=»http://data.voxukraine.org/posts/iframes/factcheck_2.html» width=»100%» height=»340″]

В ответе на этот вопрос премьер пять раз подряд употребил «я»-сообщения, лишь раз вспомнив о своей команде:

Це я прийняв рішення про зміну тарифів, я прийняв рішення про соціальної політики і системи. Як політик, в першу чергу. Разом з нашою командою. Я приймав всі непопулярні рішення, які ні один Прем’єр протягом 20 років не брав на себе і не візьме – надто за рейтинг бояться.

В целом его ответ на вопрос Найема наполнен конструкциями и лексическими маркерами, сигнализирующими о намерении премьера ответить на вопрос четко и по существу: “вкотре хочу вам зазначити”, “я відповідаю на кожне ваше запитання”, “доповідаю”. В тексте отсутствуют риторические вопросы, которые обычно используются для того, чтобы уйти от ответа или ответить не по существу. Такие языковые средства показывают не только готовность ответить на вопрос, но и могут свидетельствовать о тактике дискредитации (Van Dijk, 2006). Адресат (Мустафа Найем) выставляется в свете “непонимающего”, “того, которому в который раз приходится объяснять очевидные вещи”.

Также Яценюк использует тактику положительной саморепрезентации (Van Dijk, 2006). Положительные качества, относящиеся к говорящему лично и его сторонникам, усиливаются при помощи повтора ключевых слов. Словосочетание “своя відповідальність” с инклюзивным местоимением “мы” (то есть включая в контекст все присутствующих — «мы все вместе») употребляется 5 раз подряд.

Несмотря на то, что говорящий всячески пытается подчеркнуть, что выступает от своего имени, и лично отвечает за события, которые сейчас обсуждаются, в тексте дважды использованы приемы, которые позволяют говорящему переложить часть ответственности на того, кто задал вопрос. Например, “Рік тому цей парламент нас всіх призначив членами уряду” (обращаясь к Найему, он словно говорит – вы тоже несете ответственность, хотя и не входите в правительство). Во втором случае он разделяет с парламентом причастность к вопросу компании “Укрнафта” (“Ви знаєте про те, що ми повернули спільно з вами контроль”).

В заключительной части ответа Яценюк заменяет личное местоимение “я” названием своей должности. Политик говорит о себе в третьем лице — “Премьер-министр”. Это может означать, что он отчасти пытается снять с себя ответственность (я поступаю определенным образом потому, что занимаю именно эту должность), отчасти — дистанцировать себя от происходящего: премьер-министр — это кто-то другой, не я. То есть, вместо того, чтобы сказать “Я буду працювати з Президентом,…. Я буду працювати з парламентом…”, Яценюк говорит “Прем’єр-міністр буде працювати з Президентом…. Прем’єр-міністр буде працювати з парламентом”, вероятно, имея в виду, что любой, кто будет на его месте, будет вести себя точно так же.

Яценюк умеет отбить негативные комментарии в свой адрес и отлично владеет техниками нападения. В частности, свой ответ на вопрос внефракционного депутата Дмитрия Добродомова об отсутствии прогресса в борьбе с коррупцией и о низком рейтинге премьера Яценюк начинает с прямого обвинения — “я би порадив подивитися на рейтинги народних депутатів Украини, ми недалеко один від одного відійшли». Это открытый, не завуалированный прием: говорящий выражает свое обвинение прямо и непосредственно. Такая открытость позволяет отчасти нивелировать претензии в свой адрес и сместить внимание слушателя на промахи оппонента.

[iframe src=»http://data.voxukraine.org/posts/iframes/factcheck_4.html» width=»100%» height=»340″]

В целом, по сравнению с предыдущими двумя ответами, здесь выступление Яценюка становится более насыщенным метафорами, что делает его речь более эмоционально окрашенной с одной стороны, но менее четкой и прямолинейной — с другой. Он использует такие словосочетания как “чи будемо бавитися у політику”, “мільярди доларів, які викачувалися”, “до грабежу мільярдів доларів”, “сумнозвісних олігархів”, “зачистити корумпованих чиновників”. Все эти образные выражения могут быть направлены на дискредитацию собирательного образа оппонента.

Также Премьер использует т.н. дихотомичный концепт “свой — чужой”, условно разбив участников дискурса на два лагеря. Говорящий не просто перечисляет все свои достижения, но подчеркивает, что эти достижения были не под силу условному оппоненту, “предыдущим премьерам”. Этот эффект усиливается повтором конструкций “Всі говорили…” в начале предложения (конструкция использована 5 раз). Таким образом, он одновременно использует две стратегии — дискредитацию противника и положительную саморепрезентацию, мол, другие не смогли — а мы смогли (Van Dijk, 2006).

Следующий вопрос в адрес Яценюка был достаточно конкретным и в отличие от предыдущих не содержал обвинений (депутат от Самопомочі Виктор Кривенко коротко изложил ситуацию в космической отрасли и на заводе Арсенал и попросил премьера разобраться с этим).

[iframe src=»http://data.voxukraine.org/posts/iframes/factcheck_5.html» width=»100%» height=»340″]

Яценюк ответил коротко и доброжелательно – мол, предоставьте мне депутатский запрос, разберусь. В заключительной части он призвал всех к единству, использовав концепты “дом”, “семья”, “единство” (Lakoff). Премьер обозначил эти понятия с помощью определенных ёмких, эмоционально окрашенных слов, которые пробуждают в сознании слушателя общие, привычные образы. Процесс поиска правильных решений в отношениях между парламентом и Кабмином в устах премьер-министра, выглядит как решение проблем в семье:

коли ми разом, коли ми сідаємо: спочатку посварились, потім помирились…

Далее связь с образами “единства” и “семьи” усиливается выражениями: “взаємну повагу”, “спільні цінності”, “наша єдність”. Некоторая интимизация рабочего процесса позволяет закрепить в сознании слушателей позитивный образ не только самого говорящего, но и его взаимоотношений с другими людьми. К тому же такая стратегия частично обезоруживает оппонента — ведь нападение на человека, который только что апеллировал к семейным ценностям, будет равнозначно покушению на эти ценности, что может негативно сказаться на имидже любого политика.

В заключительном слове (и ответе сразу на несколько вопросов депутатов) Яценюк снова использует позитивную саморепрезентацию, употребляя такие выражения как “ми робимо все”, “у нас одні з найкращих показників” (см. видео и стенограмму).

[iframe src=»http://data.voxukraine.org/posts/iframes/factcheck_6.html» width=»100%» height=»340″]

Однако более сложный механизм положительной саморепрезентации, который использует премьер-министр — это признание и называние собственных провалов и ошибок. С первого взгляда, такой прием может навредить имиджу политика. Однако, взяв вербализацию проблем на себя, политик:

1. смягчает, уменьшает свою вину, разделив или переложив на кого-то ответственность;
2. вместе с тем создает образ человека, который берет на себя решение сложных проблем и не бежит от ответственности;
3. подчеркивает, что его обязанности и задачи имеют сложный характер;
4. создает образ честного и откровенного политика.

Эти цели достигаются, в том числе, при помощи вопросительных предложений с последующим ответом. Такая тактика создает иллюзию, что оппоненты не могут дать ответ на вопрос, поэтому говорящий отвечает на него сам.

На создание образа честного политика работают такие слова и выражения, как “ми вам це чесно кажемо”, “ми це відверто визнаємо, де нам не вдалося побороти корупцію”, “ми робимо помилки, ми їх робимо багато”.

Кроме того, использованы такие языковые средства, которые позволяют представить обсуждаемые проблемы как стихийные и неконтролируемые. Так, метафора “климат” при описании ситуации с коррупцией показывает данную проблему таким образом, будто влиять на неё очень сложно. Подчеркивается, что судебная и правоохранительная система находятся “поза межами уряду”. Более того, присутствует прямое утверждение о том, что что-то было не выполнено: “Ми це не зробили у минулому році по незрозумілим причинам, ну, просто не змогли домовитися” — с поправкой на то, что причиной все же была невозможность договориться (без указания с кем). Это намекает на распределение ответственности.

Хотя на первый взгляд Яценюк признает ошибки, вполне возможно, что ответственность за неудачи он пытается переложить на других – с помощью так называемой тактики отрицательной репрезентации. Этому служат такие речевые обороты: “і саме тому я тут прошу вашої так само підтримки”, “якщо ми з вами приймемо Закон ”, “і я знаю, ваша фракція виступає проти приватизації”, “ми просимо вас проголосувати за Закон”, “Дайте нам, будь ласка, цю можливість” и т.д. Все эти высказывания не только призывают оппонентов к активному сотрудничеству в будущем, но и создают впечатление, будто оппоненты не сотрудничали в прошлом, не помогали, препятствовали.

Тема конфликта Абромавичуса с Президентом не раскрыта

Вопреки ожиданиям многих, что премьер-министр выскажется на тему скандала с Абромавичусом и Кононенко, Яценюк ни разу не упомянул фамилии Кононенко, а Абромавичуса вспомнил лишь единожды, сказав, что он пресечет любые попытки давления на министра или незаконные действия против него. “Цей міністр під захистом моєї фракції і уряду”.

Фамилия Кононенко в принципе прозвучала в Раде лишь дважды — от Сергея Лещенко (фракция БПП) и Юрия Левченко (ВО «Свобода»). Лещенко также вспомнил Абромавичуса (выразив ему поддержку), равно как и Виктор Галасюк из Радикальной партии (последний, напротив, не соглашался с политикой министра экономики). Таким образом, заседание ВР в пятницу практически не имело отношения к коррупционному скандалу вокруг отставки министра экономики, а премьер, придя в парламент, не имел целью прояснить ситуацию с фактами давления на члена правительства и использовал свою речь в основном для того, чтобы убедить парламент оставить Кабмин нетронутым.

Список литературы