Онлайн vs офлайн. Какое образование нужно в 21-м веке

Говорят, что все новое — это хорошо забытое старое. Но касается ли это утверждение сферы образования и ее методов? Развитие технологий влияет не только на политику ведения бизнеса крупными корпорациями или маленькими компаниями. Новаторские идеи проникают во все сферы жизни, в том числе, меняют подход к системе образования. 

Наравне с классическими университетами, все большую популярности приобретают онлайн-курсы, после которых вы можете не только развить критическое мышление, но и получить сертификат специалиста Data Science.

Останется ли университет местом получения классического образования или его заменят курсы вроде Coursera или Prometheus, каким образом должна развиваться система образования в Украине и должно ли высшее образование давать практические навыки? На эти и другие вопросы пытались ответить почетный президент Киевской школы экономики Тимофей Милованов и соучредитель платформы массовых открытых онлайн-курсов Prometheus Иван Примаченко на дискуссии в рамках Ukraine EconomyWeek.

Модератором встречи выступила Инна Совсун, вице-президент Киевской школы экономики и бывший заместитель министра образования и науки Украины.

Инна Совсун: Если говорить об образовании в Украине, очень часто можно услышать две радикальных позиции: или у нас все плохо, или у нас все хорошо. А еще лучше, — «давайте ничего не менять, а то хуже будет». Но так ли это?

Давайте посмотрим на статистику, особенно на данные, которые касаются восприятия украинского образования на международной арене и непосредственно населением страны. Например, на индекс глобальной конкурентоспособности Global Competitiveness Index, который в том числе измеряет уровень восприятия качества образования в стране. В целом, в международном сообществе, у Украины один из самых хороших результатов по уровню охвата населения высшим образованием. В 2011 году в глобальном индексе конкурентоспособности по состоянию высшего образования, Украина занимала 46-е место, а в 2016 году — поднялась на 34-е место. По данным Госстата, до 80% выпускников украинских школ поступают в университеты.

В то же время Украина показывает худшие показатели по уровню образования в сфере менеджмента, бизнеса и управления. Но может похвастаться неплохим результатом по математике и естественных дисциплинах. И это понятно: здесь осталась старая школа.

Как развивать украинскую систему высшего образования в будущем? Если посмотреть на украинскую статистку, то показатель восприятия качества высшего образования населением страны несколько отличается от международного. По данным социологических опросов, в 2011 году почти 40% украинских студентов считали, что качество образования в Украине скорее высокое. А в 2015 году таких было только 17%. С чем это связано? В первую очередь, — это может быть связано с увеличением запроса на качественное образование. Очень важно, что сейчас расширился доступ к другим источникам знаний. Мы понимаем, насколько разнообразным может быть высшее образование.

Кроме того, уровень оценки высшего образования среди украинских преподавателей в целом по Украине и в своем университете кардинально отличается. По данным опросов, и студенты, и преподаватели лучше оценивают уровень образования в своем родном университете, чем по Украине в целом. Часто мы не в состоянии оценить проблему на уровне кафедр, факультетов, университетов и так далее. Фактически, такое отсутствие критичности по отношению к тому, что нас окружает, очень усложняет любые изменения. А изменения должны проводиться именно с низов.

Иван Примаченко: Я начну с прогнозов на будущее. Думаю, что офлайн образование умирает, и классических университетов не будет уже через каких то 20 лет. Если они и останутся, то будут восприниматься, как сейчас воспринимается учебный процесс с использованием печатных книг. Но перспектива в другом: наибольший потенциал онлайн обучения — это смешанный формат. Онлайн образование станет фундаментом для развития других образовательных инноваций на базе массовых открытых онлайн курсов. Смешанное обучение — это уже и есть инновация.

Второй аспект. Все слышали о проекте Minerva project. Это новый университет в США. Его цель — стать прямым конкурентом Гарварду или Стенфорду. Станет ли, — это вопрос будущего. Но в этом году конкурс в Minerva school уже на одно место больше, чем в вышеупомянутых знаменитых университетах. Учебный процесс в этой школе проходит в основном в онлайн-режиме. Преимущество — у студентов есть прямой доступ к лучшим преподавателям страны и всего мира.

Тимофей Милованов: Онлайн-образование в сегодняшней форме — это шарлатанство. Классическое образование заставляет человека меняться. Мы учимся чему-то новому, стараемся решить текущие проблемы, и, в конце концов, становимся совсем другими людьми. Образование — это не значит, что вы должны выучить язык кодирования, математику или экономику. Когда вы учитесь, вы прежде всего меняетесь внутри, начинаете жить по-другому. В Украине я не получил настоящего образования. Его я получил уже в США, когда учился на PhD на докторской программе.

Чтобы стать Олимпийским чемпионом, нужно каждый день усердно тренироваться. Кроме того, у вас должен быть тренер, цель которого — каждый день вас ломать. Не спорю, есть самородки, которые после просмотра поединка на YouTube, становятся чемпионами. Думаю, все понимают, что будет очень трудно добиться высоких результатов, даже если вы будете скрупулезно повторять технику и удары спортсмена на видео. Это касается всех видов деятельности.

В любом деле важна кооперация с людьми, которые отбирают вас среди сотен других. Это ваши менторы.

Не исключаю, онлайн курсы дают знания, но поверхностные. Настоящие знания возникают только во время серьезной конкуренции с вам подобными. Когда вы боретесь за место под солнцем в реальном мире.

Я очень надеюсь, что в будущем, мы сможем концептуально интегрировать новые методы онлайн образования в систему классического образования. Но для этого нужно найти механизм, который заставить людей серьезно конкурировать друг с другом.

Я частично согласен с Иваном в том утверждении, что скоро исчезнет большинство университетов, особенно в Украине. На данный момент они не имеют никакой ценности для страны, и большинство из них учат, как решать проблемы, а не каким то реальным знаниям. Еще одна проблема онлайн образования — финансирование. Почему Гарвард или Пенсильванский университет не заинтересованы в онлайн образовании. Потому что они поддерживают свою репутацию. Да, они выпустят не 2000 человек, а 20, но будут знать, что это интеллектуальная элита.

Как офлайн или онлайн формат образования влияет на преподавателей? Как развивается преподаватель, если он постоянно не работает над подготовкой к лекциям и занятиям. И какая у них мотивация совершенствоваться и развиваться, если ты работаешь, как модератор, и фактически помогаешь объяснить тот факт, который объясняет другой преподаватель?

Примаченко: На мой взгляд, наоборот — онлайн и смешанное обучение открывает для преподавателей возможности избавиться от рутинной работы. По большому счету, это те же самые лекции, только онлайн. Интегрированные онлайн курсы освобождают лектора от рутинной начитки материала и дают много дополнительного времени на работу со студентами.

Хотел бы коротко ответить на некоторые тезисы Тимофея. Людям очень важно менять парадигму восприятия образования. Конкуренция и наставник — очень важные составляющие классического обучения. Но с другой стороны, — это самая большая его проблема. Когда вы поступаете в обычную школу или университет, за вас давно уже все решила система. Это очень удобно: вас постоянно контролируют, направляют и заставляют учиться. Но что происходит, когда вы заканчиваете учебу? В реальной жизни нет человека, который будет за вас все решать. Никто кроме вас не разработает план вашей жизни. Вы должны это делать самостоятельно. А школа и ВУЗ вас уже приучили к тому, что кто-то за вас это делает.

Ссейчас одна из самых важных идей образования — автономия учеников и студентов. Именно они должны решать, как и где им получать образование. Когда они выйдут в реальную жизнь, — этому уже не научишься. Именно онлайн курсы дают возможность изменить формат образования. Поэтому комбинация — это путь в будущее.

И коротко о финансах. По финансам та же Coursera вышла в довольно значительную прибыль, Udacity стала стартапом. Ее капитализация перевалила за $1 млрд. На самом деле это уже не массовые открытые онлайн-курсы, а скорее массовые закрытые онлайн-курсы. За доступ нужно платить. По крайней мере, на Западе финансовая сторона дела как раз достаточно стабильная.

Теперь представьте себе стандартный украинский ВУЗ. Вы приносите работодателю диплом государственного образца. Но что он расскажет ему о вас? Ничего. По большому счету, возможно, вы учились, а возможно, вы купили этот диплом. Это такой темный черный ящик, в который невозможно посмотреть.

Милованов: Я сейчас опровергну все эти четыре тезиса. Первый тезис, что стоимость диплома офлайн университета ничего не стоит. Она нулевая, а онлайновая будет только расти.

Примаченко: В Украине.

Милованов: Подождите говорить об Украине. Это проблема, но она не имеет никакого отношения к нашему разговору об офлайн образовании. Например, у вас в Prometheus хороший онлайн, а я сейчас сделаю плохой онлайн. Значит, стоимость диплома вашего онлайна ничего не будет стоить. В Украине есть университеты, такие как НаУКМА, Киевская школа экономики, им. Шевченко, некоторые департаменты в КПИ, Харьковские, Донецкие, Одесские университеты, чьи дипломы чего-то да стоят. А есть Урюпинский университет или The School of Obscure Economics, чьи дипломы, возможно, ничего не стоят.

Второй тезис о том, что современный университет полностью выбирает за студента его учебную программу. Это ошибочное утверждение. В современных американских или европейских университетах, студенты сами выбирают образовательные курсы. В онлайн-курсах вы так же указываете людям, что делать. Например, если вы захотите получить сертификат Data Science и пройти курс на Сoursera, вы должны будете пройти конкретные задания.

Относительно того, что лекции, — это рутина. Это не так. Университеты получают высокие рейтинги, если у них работают профессиональные преподаватели. Он в буквальном смысле гоняются за качественными кадрами. Их зарплаты могут быть в 10-20 раз больше, чем у непрофессиональных преподавателей, потому что преподавание — это артистический перформанс. По поводу финансирования. Высокая капитализация не означает, устойчивую бизнес модель.

Сегодняшняя задача университета — научить человека конкурировать с самим собой. Мне не совсем понятно, как можно научить его этому навыку онлайн? Мне также не совсем понятно, как этому научить в офлайне. Мы не совсем правильно смотрим на вещи. Я не думаю, что в ближайшие 10-20 или даже 50 лет, диплом Сoursera будет лучше диплома UPenn.

Почему же онлайн-курсы так популярны в Украине? Возможно потому, что у большинства украинцев нет доступа к качественному образованию в университетах. Поэтому онлайн образование нам нужно для того, чтобы у них так же, как и у жителей Киева или других больших городов, был шанс устроиться на хорошую работу.

Какой должно быть образование в Украине? Нужны ли специализированные лицеи или гимназии, в которые будут зачислять только самых талантливых детей и вкладывают в них все ресурсы? Или нам важнее средняя, хорошая, качественная школа для всех детей?

Милованов: Кто какую позицию занимает? Давайте поделимся. Или монетку бросим. Чтобы было интересно.

Иван Примаченко: Я — за общую.

Милованов: Хорошо, я тогда за элитную. И так, почему нужно фокусироваться на элитном образовании.

Совсун: И с какого возраста начинать отбирать детей?

Милованов: С первого года жизни. Как родился, — уже элитный детсад, элитная коляска и памперсы. Если серьезно — ресурсов нет. Украина — бедная страна. Но у нас 80% людей идут получать высшее образование. Средняя школа дает очень высокий результат на вложенный доллар. То есть, в Украине среднее образование находится на качественном уровне и это классная инвестиция в общество. Высшее образование на всех — плохая инвестиция в общество.

Почему? Потому что люди получают высшее образование, а потом идут работать в МакДональдс. Все 80% не смогут устроиться на работу по специальности, развивать науку. В стране демографический кризис. У нас и так нет рабочего класса, достаточного количества уплаченных налогов, чтобы платить пенсии. А мы берем и на 4-6 лет извлекаем 80% молодого населения из жизненного кругооборота, и заставляем их учится в некачественных университетах. Вместо того, чтобы работать, они там тупеют. Мы должны понять, что образование — это привилегия, а не данность. Человек должен инвестировать в это образование, потому что общество, по сути, платит за этого человека. Особенно в Украине. Мы бедное общество, мы платим своими налогами за образование каждого студента и через налоги мы зажимаем свой бизнес.

Примаченко: Очень быстро элита перестанет быть элитой. Или вообще перестанет существовать, как класс. Другой вопрос, — справедливость. Справедливо или несправедливо давать людям качественное школьное или высшее образование.

Мы должны понимать, что сейчас происходит определенная образовательная инфляция. В том смысле, что мы, как цивилизация, накапливаем все больше и больше знаний. И естественным образом мы должны все больше и больше учиться. Мы можем оптимизировать скорость, с которой мы обучаем людей, но не можем это делать бесконечно. В средние века люди за несколько лет могли изучить почти все, что к этому времени изобрело человечество. Сегодня, как бы ты не учился, как бы тебя не учили — это невозможно. Тем не менее, наша задача — дать высокий уровень образования практически всем.

Мы не должны отказывать в образовании даже самым слабым детям. Самые слабые ученики всегда подтянутся к сильным, их нужно только направлять.

Должно ли высшее образование давать практические знания и навыки? Или все-таки надо учить теории? Это вопрос, который, пожалуй, постоянно поднимают в дискуссиях об украинском высшем образовании. Особенно, когда речь заходит о работодателях. Абсолютно все жалуются, что высшее образование не дает практических навыков и студентов учат только теории.

Примаченко: Что такое практика и что такое теория? Если говорить о практических знаниях, как о каких-то конкретных навыках, то я не уверен, что им нужно уделять много и внимания. По одной очень простой причине: быстрое развитие искусственного интеллекта, который уже умеет решать большинство алгоритмов и задач за нас. Соответственно, если мы будем учить детей или студентов таким навыкам и алгоритмам, то мы их автоматически гоним на бойню. Они закончат университет и останутся безработными. Если говорить о практике, мы обязательно должны учить детей критическому мышлению.

Совсун: Я просто все же уточню. Способность к адаптации — это практический навык?

Примаченко: От способности адаптироваться зависит существование вида. Соответственно, я думаю это очень практический навык.

Милованов: Сложно апеллировать против позиций, которые утверждают, что нужно учить детей критическому мышлению и адаптации. Но я попробую. Почему критическое мышление не важно? Потому что в современном мире нужны важные связи и эмоциональные навыки. Зачем вам критическое мышление, если вы можете просто написать пост в Фейсбуке, который эмоционально понравится людям с некритическим мышлением. После него вас даже могут назначить заместителем министра. Давайте лучше введем курсы правильного написания постов в Фейсбуке. Думаю, в сегодняшних украинских реалиях этот навык гораздо важнее, чем критическое мышление.