Почему Киев и Запад Должны «Поднажать» Для Стабилизации «Замороженного» Конфликта на Донбассе

Когда в сентябре прошлого года подписали Минский протокол и меморандум к нему, я не верил, что они будут выполнены в полном объеме, — пишет Эдвард Уокер в блоге. Сейчас полная реализация этих договоренностей еще менее вероятна, чем когда-либо. Но в данный момент существует хоть какой-то шанс на прекращение огня, что позволило бы «заморозить» конфликт.

Реальный выбор для Киева это или настаивать на продвижении стабильного «замораживания» конфликта по новой линии демаркации, или яростно бороться за каждую пядь земли, что увеличивает риск того, что мы станем свидетелями нестабильной войны на истощение и большего количества человеческих, материальных, и территориальных потерь в ближайшие месяцы.

Когда в сентябре прошлого года подписали Минский протокол и меморандум к нему, я не верил, что они будут выполнены в полном объеме, — пишет Эдвард Уокер в блоге. Сейчас полная реализация этих договоренностей еще менее вероятна, чем когда-либо. Но в данный момент существует, по крайней мере, хоть какой-то шанс на прекращение огня, что позволило бы реально «заморозить» конфликт.

Однако по причинам, которые я изложил в предыдущих статьях (см., например, в статье «Почему невозможен замороженный конфликт на Донбассе»), я считаю, что длительное прекращение огня потребует, по меньшей мере, следующих действий:

(1) вывод украинских военных сил за территорию артиллерийского полигона Донецка и Горловки, а также в северном направлении от Дебальцевского выступа;

(2) соглашение о новой линии демаркации;

(3) соглашение о выводе всех сил, включая тяжелое оружие и не только, из буферной зоны (предположительно 30 км в ширину, в соответствии с соглашением от 19 сентября);

(4) создание миротворческих сил по поддержанию мира — например, совместные украинские/русские/ОБСЕ миротворческие силы – для патрулирования и контроля буферной зоны.

Другие положения Минских соглашений должны быть отброшены. Нет никаких шансов, что все иностранные боевики отступят из зоны, подконтрольной сепаратистам; также нет шансов, что ОБСЕ, оставив Украину одну, будет осуществлять какой-либо контроль на границе между ДНР/ЛНР и Россией; нет шансов, что принятые законы в Киеве, касающиеся децентрализации, выборов (или любые другие законы) будут иметь какой либо вес в ДНР/ЛНР. Де-факто, соглашение о прекращении огня превратят ДНР/ЛНР в самопровозглашенное непризнанное государство (или, возможно, в два самопровозглашенных непризнанных государства).

Данную ситуацию мы наблюдали в Нагорном Карабахе, Абхазии и Южной Осетии в течение многих лет. Я считаю, что это далеко не худший вариант для Киева, который не сможет «преобладать» в плане военной техники и подготовки над Россией и ее доверенными лицами на Донбассе в течение многих лет.

Действительно, для Киева военная ситуация, скорее всего, гораздо ухудшится в следующие несколько дней или, возможно, недель. Русские/сепаратистские силы, как сообщается, взяли ключевой город (Углегорск) на восточной стороне Дебальцевского выступа.

Это существенно осложнит маршрут эвакуации украинских сил и вокруг Дебальцево – где, возможно, находится несколько тысяч военнослужащих – они попадают в зону обстрела артиллерии сепаратистов, которая воспрепятствует упорядоченному отступлению украинских сил с этой территории.

Стабильный режим прекращения огня, согласованная демаркационная линия, разделение сил, и буферная зона, пересмотренная наблюдателями и (желательно) вооруженными миротворцами (модель Приднестровья) потребует от Киев отказа от восстановления суверенитета (не де-юре, а де-факто) на территориях, подконтрольных сепаратистам. Это также будет означать создание новой системы обороны к западу от Донецка и Горловки и к северу от Дебальцевского выступа, в том числе, возможно, к северу от Артемовска. Но все альтернативы гораздо хуже. Москва может продолжать поддерживать сепаратистов в их намерениях атаковать украинские силы вдоль линии контроля в течение нескольких месяцев или даже лет. Что еще хуже, она в какой-то момент может принять решение об открытом авиационном вторжении или о введении сухопутных войск в зону конфликта. В самом худшем случае будет принято решение о начале полномасштабного нападения на украинские войска и экономическую инфраструктуру далеко за пределами сегодняшней зоны конфликта.

Киеву будет трудно согласиться со стабильным «замороженным» конфликтом на Донбассе, но такая ситуация также не на руку и Москве. Разве что остановка активных боевых действий станет «спасительным» вариантом для репутации Путина, оставив ему возможность утверждать, что он восстановил суверенитет России в Крыму и помог защитить «соотечественников» в восточной Украине. Однако описанное развитие событий предоставило бы Киеву возможность свободно и быстро «двигаться» в сторону Запада, западные страны в свою очередь смогли бы предоставить Киеву экономическую и военную помощь, и НАТО смог бы наращивать оборону со стороны восточного фланга. Такая ситуация не улучшит перспективы «Евразийского союза» Путина и не поможет Москве преодолеть напряженность в отношениях с Казахстаном и Беларусью. В результате Москва должна будет отвечать за восстановление разрушенных экономик ДНР и ДЛР, но гарантий о снятии экономических санкции Запада не будет предоставлено.

То, что «замороженный» конфликт на Донбассе является нежелательным результатом для Москвы, является одной из причин, почему я был настроен скептически относительно принятия Москвой такого варианта.

Но все же он возможен, особенно учитывая экономические перспективы России, растущее давление относительно военных расходов РФ и ухудшение ситуации по вопросам безопасности Москвы (например, наращивание сил НАТО в странах Балтии и других странах по ее восточном фланге, перспективы расширения военной помощи со стороны США и Запада для Украины и Грузии, и напряженность в отношениях между Москвой и двумя ее важными военными союзниками, Белоруссией и Арменией). По моему мнению, из этого следует, что Москва станет более благосклонна к принятию ситуации «замороженного» конфликта в восточной Украине, при условии, если Вашингтон и Бонн дадут ей понять, что западные страны готовы вступить в серьезные переговоры с Кремлем на тему расширения и размещения сил НАТО.

На мой взгляд, украинское руководство должно четко сосредоточиться на том, чтобы добиться стабильного «замороженного» конфликта на Донбассе. Если бы я был гражданином Украины, я не хотел бы вступать в полномасштабную войну с Россией. Более того, я также не хотел бы нести экономические и политические издержки из-за возвращения «отколовшихся» регионов в состав украинского государства (что в любом случае не возможно). Я бы предпочел, чтобы Киев вывел свои войска из Донецка и Дебальцевского выступа, создал очень крепкую линию фронта в сторону запада и в северном направлении с использованием любых рек, озер и водохранилищ, где это возможно, а затем сделал все возможное, чтобы организовать прекращение огня и разделение сил украинской армии и сепаратистов с привлечением международных наблюдателей и миротворческих сил, чтобы заморозить конфликт в ближайшем будущем.

Конечно, возможен вариант, что Москва не согласится на такое развитие событий, но если это произойдет, то Украина окажется в гораздо лучшем положении, чтобы убедить западные правительства, и прежде всего Администрацию Президента США Барака Обамы, значительно увеличить военную помощь Киеву.

В то же время, я считаю, что западные правительства должны перестать настаивать на полном выполнении Минских соглашений и вместо этого продвигать возможность стабильного «замороженного» конфликта на основе новой линии контакта. Продолжать настаивать на полной реализации Минских соглашений, означает настаивать на том, что все равно не произойдет. Западные правительства должны спокойно донести Киеву, что борьба за каждую пядь земли, вероятно, является плохой идеей по военным и особенно политическим причинам, и что стратегическое отступление к линиям фронта, которые могут позволить возможность «замороженного» конфликта, было бы разумным решением. Западные правительства могли бы также спокойно информировать Кремль, что, если он зайдет слишком далеко — и особенно, если он или его доверенные лица продолжат нападения на Мариуполь или попытаются создать наземный коридор в Крым — они начнут обеспечивать Украину достаточной военной помощью, включая предоставление смертоносного оружия, что существенно повысит затраты российской интервенции. Я не думаю, что Кремль хочет полномасштабной войны с Украиной, в частности, с той Украиной, которая получит значительную военную помощь от Запада.

Наконец, я думаю, Администрация Президента США Барака Обамы, совместно со своими союзниками по НАТО, должна сигнализировать Москве о намерениях возобновить переговоры и обсуждать новую структуру безопасности для Европы, какая удовлетворила бы официальную Москву и сняла беспокойство по поводу безопасности РФ.

Конечно, все это влечет за собой определенные риски, особенно для Киева. Вполне возможно, что отказ от текущих позиций поставит украинские войска под угрозу, и что Москва и ее доверенные лица будут продолжать продвигаться вперед, несмотря ни на что. Хотя, я думаю, что это вряд ли возможно. Я не верю, что сепаратисты смогут занять большую территорию, чем уже имеется, если только Россия резко не увеличит свое участие — например, с помощью авиации. В любом случае, для Москвы и её доверенных лиц будет очень трудно заполучить такие города, как Краматорск, Славянск, или Мариуполь. Я подозреваю, что Москва прекрасно осознает это, даже если с такими тезисами не согласны некоторые из «свободомыслящих» лидеров сепаратистов.

Реальный выбор для Киева это или настаивать на продвижении стабильного «замораживания» конфликта по новой линии демаркации, или яростно бороться за каждую пядь земли, что увеличивает риск того, что мы станем свидетелями нестабильной войны на истощение и большего количества человеческих, материальных, и территориальных потерь в ближайшие месяцы. Хуже того, оборонная политика Киева может означать, что Москва и ее доверенные лица будут контролировать судьбу многих украинских солдат, захваченных в Дебальцевском выступе, что в действительности может стать мощным козырем для Кремля.