Минский процесс или Минский тупик: Как может развиваться ситуация на Донбассе

 Есть четрые базовых сценария развития ситуации на Донбассе. И Украине пора сделать выбор.  Стратегическим интересом Украины является прекращение состояния войны на Востоке страны и переход к стадии мирного развития. Сохранение status quo и затягивание выполнения Минских соглашений приводит к обратному эффекту, к неэффективному использованию имеющихся ресурсов и возможностей и, как результат этого, будет вести в тупик, к стагнации общественной жизни и экономики страны.

На днях в Вашингтоне в Atlantic Council прошло широкое обсуждение того, что называется Минским процессом. Послушав многих выступающих, среди которых были и политики, и эксперты, и участники этого процесса, и простые наблюдатели, я пришел к парадоксальному выводу: сегодня в отношении будущего ОРДО/ОРЛО (в дальнейшем – территории с особым статусом, ТОС) сложилась такая ситуация, что каждая из сторон, имея отличные от других интересы, заинтересована в сохранении нынешнего положения дел.

Россия использует полюбившуюся Кремлю тактику захвата заложников, в качестве которых сегодня выступает огромная территория площадью около 17 тысяч квадратных километров (чуть меньше Словении, но чуть больше Черногории) и 3,5-4 миллиона человек, там проживающих. Как и всегда те, кто захватили заложников не имеют никакой стратегии, а все их желания ограничиваются обменом заложников на что-то ценное. Пока идут переговоры о выкупе, а тем более пока они не идут, интерес захвативших заложников состоит в том, чтобы удерживать их при минимальных издержках. Чего (какого выкупа) хочет Кремль, понять трудно, поскольку никто это не может внятно артикулировать, а разнообразные заявления на всех уровнях – от Путина и дальше вниз по вертикали — по этому поводу вряд ли можно рассматривать серьезно, поскольку они не подкрепляются соответствующей переговорной тактикой.

Я согласен с теми, кто говорит, что цель Путина – иметь возможность максимально дестабилизировать ситуацию во всей Украине при минимальных затратах, вывез в чистое поле пару «Градов» и… Более того, я считаю, что пока та цена, которую платит Россия за агрессию против Украины не является очень высокой: текущие издержки на поддержание сепаратистов невелики, а основной эффект от западных санкций уже случился и рассчитывать на то, что отмена санкций позволит этот эффект убрать обратно, это примерно то же самое, как надеяться затолкать обратно в тюбик выдавленную оттуда зубную пасту. Посему, заложники в руках Кремля являются наилучшей гарантией того, что он не будет выполнять Минские соглашения, что позволяют ему сидеть и выжидать «привлекательного предложения», от которого не захочется отказаться.

Сепаратисты, вернее их руководители, неожиданно для себя взлетели на запредельно высокий уровень, который позволяет им и территорию контролировать, включая контроль за денежными и материальными ресурсами, за потоками контрабанды и оружия. Помимо всего прочего им не может не льстить то, что временами они оказываются, если не за одним столом, то в предбаннике того помещения, где заседают «великие мира сего», что заставляет их мозг кипеть, а душу переполняться гордостью за самих себя. Нелепо даже предполагать, что они могут хотеть реализации Минских договоренностей — они, конечно, люди интеллектуально не сильно продвинутые, но то, что пилить сук на котором сидишь, опасно, хорошо понимают.

Европе, кончено, сильно не нравится то, что Россия вытворяет на Востоке Украины, но главной целью для европейских лидеров является то, чтобы пожар настоящей войны не разгорелся вновь – такой войны, в которой неожиданный выстрел российского «Бука» может погубить жизни сотни европейцев. Поэтому для них наличие, пусть и вяло текущих, переговоров гораздо лучше, чем ожесточенная перестрелка противоборствующих сторон. Возможностей заставить Путина исполнять Минские соглашения у Европы нет – военная сила сосредоточена в рамках НАТО, где ведущую роль играют США, для которых события на окраине Европы не создают угроз, и потому не являются сферой обязательного приложения сил от Президента, который через десять месяцев покинет Белый дом; введенные против России экономические санкции, конечно, нанесли ущерб отдельным представителям европейского бизнеса, которые пару десятилетий тщательно разрыхляли и засеивали российскую почву, поэтому без какого-либо абсолютно железобетонного нового повода ни о каком расширении санкций речи идти не может. Более того реформаторский порыв Украины по мнению европейских экспертов как-то резко ослаб, что явно не способствует консолидации тех разрозненных сил, которые могли бы заставить европейских лидеров занять более активную позицию в Минском процессе. Фиксация нынешнего положения дел Европу абсолютно устраивает, а вялые дипломатические усилия позволяют ответить на критику общества, мол, делаем, что можем.

Украина, в свою очередь, также занимает выжидательную позицию, похоже, взяв на вооружение описанную Владимиром Горбулиным (и процитированную в своей книге Борисом Ложкиным) тактику «ни мира, ни войны» или «ограниченной войны и перманентных переговоров», в рамках которого средством становится «постоянный переговорный процесс без окончательной фиксации его результатов» в надежде на то что давление санкций на Россию будет возрастать, также как и боеспособность украинской армии позицию. Беда этого сценария состоит в том, что у него нет конечной цели, т.е., по большому счету, это сценарий топтания на месте. И, на мой взгляд, это свидетельствует о серьезных проблемах с оценкой ситуации и целеполаганием у украинских властей в отношении ТОС.

Какие есть варианты?

Говоря на перспективу, с моей точки зрения, есть четыре сценария, по которым могут разворачиваться события вокруг ТОС:

• Украинские власти проводят наступательную операцию и освобождают ТОС, восстанавливая власть центрального правительства,
• Минские соглашения выполняются, и ТОС постепенно интегрируются в жизнь всей страны,
• Украинские власти принимают решение о том, что цель реинтеграции ТОС снимается с повестки дня, а статус этих территорий фиксируется как «оккупированные Россией» с соответствующим обращением в ООН для признания этого статуса,
• Ничего содержательного не происходит, конфликт замораживается в нынешнем состоянии с целью максимизации давления Запада на Россию. Более опасным подвариантом этого сценария может стать отказ Украины от Минских соглашений в их нынешнем виде и требование проведения новых переговоров. Это путь чреват новой волной российской агрессии и неизбежным более тяжелым текстом новых Минских соглашений.

Понятно, что вероятность реализации первого сценария, скажем, на горизонте 10 лет, крайне невысока – боеготовность российской армии и ее техническая оснащенность существенно выше, чем у украинской; кроме того, в отличие от России Украина явно не готова переносить боевые действия на территорию противника, т.е. например, наносить ответные удары по российской артиллерии, ведущей огонь с территории Ростовской области, — и поэтому его вряд ли стоит обсуждать всерьез. Также хорошо видно, что различие между третьим и четвертым сценариями состоит в том, что в одном случае статус ТОС фиксируется на правовом уровне, а в другом – только по факту. Таким образом, настоящий выбор стоит между вторым и третьим/четвертым сценариями, а если совсем упрощать ситуацию то между тем, выполнять или не выполнять Украине Минские соглашения.

Зачем выполнять Минские соглашения?

С моей точки зрения, Минские соглашения вполне можно охарактеризовать теми же словами, что Ленин охарактеризовал Брестский мир – унизительный, похабный, несчастный, но мир. Сегодня можно сколько угодно говорить об ошибках украинских переговорщиков, но факт остается фактом – с одной стороны, Минские соглашения стали инструментом международного давления на Россию сначала в пользу прекращения агрессии, а позднее в пользу освобождения ТОС. С другой стороны, Минские соглашения создают возможность для перехода Украины от состояния войны к стадии мирного развития, то есть позволяют властям и обществу сконцентрироваться на решении созидательных задач.

По большому счету пред украинскими властями стоит выбор: или пойти на выполнение Минских соглашений в том виде, в каком они подписаны (ниже я проанализирую возможности улучшения переговорных позиций) и на этом фоне получить поддержку Запада в давлении на Россию в пользу выполнения ею своей части подписанного документа; или в рамках стратегии «перманентных переговоров» затягивать выполнение соглашений под предлогом того, что негоже идти на уступки и России, и сепаратистам. Делая выбор в пользу того или иного варианта, украинские власти должны понимать, что этот выбор, на самом деле, нужно формулировать по-другому: если Украина хочет как можно быстрее освободить свои ресурсы и возможности для целей развития, то ей правильнее согласиться с временными тактическими жертвами в расчете на стратегическую победу.

Игра на опережение

Тактика затягивания выполнения Украиной своей части Минских соглашений совершенно бесперспективна, поскольку, во-первых, она ведет к развитию ситуации по сценарию «замороженный конфликт»; во-вторых, эта тактика резко снижает уровень поддержки Украины со стороны стран Запада, которые не понимают причин отказа Украины от выполнения подписанных соглашений. В этой связи наиболее правильной линией поведения Украины было бы взять инициативу в свои руки и максимизировать скорость выполнение своей части соглашений. Такой подход позволил бы обращаться за поддержкой западных стран с более сильных позиций.

Целевой установкой украинских переговорщиков должно быть максимальное приближение срока выполнения всего комплекса соглашений, т.е. переход российско-украинской границы на территории ТОС под контроль Украины, поскольку только в этом случае можно будет говорить о переходе к режиму мирного развития. Даже если признать, что в этом случае придется пойти на уступки, то нужно отдавать себе отчет, что на нынешнем этапе эти уступки нисколько не ухудшат положения Украины.

Ну, скажите, в чем Украине становится хуже, если принимается закон, запрещающий «преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины», если его вступление в силу откладывается до момента полного выполнения Минских соглашений?

Или в рамках пресловутой децентрализации в российском понимании этого слова Украина согласится обсуждать вопрос о вступлении в НАТО только после проведения национального референдума, в котором получение более 50% в Донецкой и Луганской областях будет являться обязательным условием принятия положительного решения? Во-первых, вопрос о вступлении Украины в НАТО сам блок еще не готов рассматривать. Во-вторых, к тому времени, когда НАТО «созреет» для рассмотрения этого вопроса, как говорил Ходжа Насреддин, то ли шах помрет, то ли ишак – то ли в России произойдут неизбежные политические изменения, которые сделают этот вопрос неактуальным, то ли Украина в результате своих реформ с такой скоростью рванет в Европу, что не то, что 50% а 80% жителей Донбасса проголосуют за вступление в Северо-Атлантический союз.

Можно, практически, в любой редакции принимать закон об особенностях выборов в ТОС (с соблюдением интересов Украины в части привлечения к выборам временных беженцев, участия украинских партий и контроля за проведением выборов) и даже, страшно сказать, можно провести эти выборы, только оговорить в законе, что полномочия избранных депутатов начинаются на следующий день после полного выполнения Минских соглашений, т.е. перехода российско-украинской границы под контроль украинской погранслужбы. Само принятие закона и проведение выборов можно рассматривать как уступку, но нужно понимать, что это не меняет ничего в том сценарии, когда Россия не захочет возвращать ТОС Украине – но если Россия не захочет этого сделать, то и закон окажется неработающим, и депутаты неполноценными.

Краткое резюме всего сказанного можно сформулировать так: стратегическим интересом Украины является прекращение состояния войны на Востоке страны и переход к стадии мирного развития. Сохранение status quo и затягивание выполнения Минских соглашений приводит к обратному эффекту, к неэффективному использованию имеющихся ресурсов и возможностей и, как результат этого, будет вести в тупик, к стагнации общественной жизни и экономики страны.