Те руки ничего не крали. Что бывшая участница национализации ПриватБанка рассказала о банке

Юрист и эксперт Виктория Страхова когда-то работала на стороне государства: сначала проектным менеджером реформ финансового сектора, в 2016 году принимала участие в национализации ПриватБанка, а впоследствии стала корпоративным секретарем уже государственного ПриватБанка.

Сегодня она входит в команду Владимира Зеленского, отвечает за банковский сектор. В интервью программе «Вот оно как» Страхова заявила, что Коломойский не крал деньги из ПриватБанка, и предложила провести взаимозачет между правительством и олигархом. Это вызвало большой резонанс в медиа.

VoxCheck не прокуратура и не суд, и делать выводы относительно чьей-либо ответственности перед законом не имеет права. Но проверить некоторые утверждения Страховой на правдивость по публично доступной информации мы смогли.

Когда МВФ заговорил о национализации ПриватБанка «вслух»?

Национализация ПриватБанка состоялась в декабре 2016 года. Страхова утверждает, что национализация стала решением «проблемы ПриватБанка», которая заключалась в личности Коломойского, его непредсказуемости. «Он пугает всех, особенно внешних партнеров», – сказала Страхова. Дальше – прямая речь.

Возможно, Страхова имеет в виду какие-то внутренние документы МВФ (но при этом говорит о меморандумах с Украиной, которые являются публичными). В Меморандуме от июля 2015 года говорится о стабилизации банковской системы, слов «национализация» или «ПриватБанк» или эвфемизмов вроде «системный банк» там нет вообще. Также не существует меморандума за начало 2015 года, а есть только мартовский запрос Украины на сотрудничество, где не упоминается даже «большой системный банк».

Впервые о национализации пишут в Меморандуме за сентябрь 2016 года – в нем и прописывают, что делать в случае национализации «крупного банка». В документе не упоминается название «ПриватБанк», а говорится об определенном системном банке. Однако, понятно, что речь идет о ПриватБанке: по состоянию на 2016 год НБУ определил в Украине три системных банка, и единственным негосударственным на тот момент был Приват.

В частности, в меморандуме 2016 года сказано:

То есть о размытии доли владельцев в меморандумах Украины с МВФ также никогда не говорилось.

Могло ли обесценивание гривны привести к значительному сокращению резервов ПриватБанка?

Девальвация гривны действительно могла немного повлиять на капитализацию банка. Если залог по кредиту до девальвации стоил 8 тыс. грн или же $1 тыс. по курсу, то после девальвации эти 8 тыс. грн превращались в $300. Получается, в такой ситуации банк должен увеличивать резервы под такой кредит, ведь он не полностью обеспечен залогом. И неизвестно, можно ли будет в период кризиса вообще продать залог, если вдруг должник прекратит выплачивать долги, а банк должен будет забрать залог через суд.

Следовательно, это вполне реальная история, от которой пострадали большинство банков в Украине, которые впоследствии так же, как и ПриватБанк, нуждались в увеличении капитала. Но в материалах расследования агентства Kroll, частично опубликованных на сайте Национального банка, говорится, что залоги ПриватБанка по кредитам связанным с акционером лицам вообще ничего не стоили. То есть проблема была не в том, что залоги подешевели, а в том, что они существовали только на бумаге. Например, такими залогами могли быть деньги, которые уже ранее выдавались ПриватБанком по другим кредитам. Или же вместо целостного промышленного объекта залогом была только недвижимость, без оборудования, а это удешевляло такой объект в 5-6 раз, рассказывали в НБУ.

95% кредитов, говорится в отчете, ПриватБанк выдал связанным лицам, и именно по таким кредитам залоги были недостаточны или неправильно оценены.

Итак, из-за обесценивания гривны стоимость залогов действительно уменьшилась бы. Но если бы у этих кредитов были изначально соответствующие залоги, то «дыра» в их обеспечении была бы не такой большой.

Экс-владелец ПриватБанка Игорь Коломойский говорил, что это ложь, и на отчет Kroll у них есть «свои выводы», а отчетность ПриватБанка была заверена международным аудитором PricewaterhouseCooper. Но аудитор никогда и не проверял все залоги банка, это впервые сделал Нацбанк и агентство Kroll. Кстати, полного отчета Kroll нет в открытом доступе из-за банковской тайны и огромного количества имен, фамилий, номеров счетов и транзакций, упомянутых в этом отчете. Но частично отчет попал в публичное пространство и был использован, например, в статье организации журналистов-расследователей OCCRP «Как олигархи использовали кипрский филиал крупнейшего банка Украины для вывода $5,5 млрд за границу».

Реально ли было не национализировать ПриватБанк?

Что такое «спецрежим»? Вероятно, Виктория Страхова подразумевает то, что НБУ не относит банк к категории проблемных или неплатежеспособных, если банк предоставляет регулятору программу капитализации и план приведения учреждения в соответствие с требованиями законодательства об операциях со связанными лицами.

Вместе с тем в Меморандуме с МВФ 2016 года в пункте 15b говорится о требовании к банкам иметь не менее 120 млн грн акционерного капитала. В это время у ПриватБанка капитал был отрицательным и достигал «минус» 713 миллионов гривен. Похожую проблему в то время имели и другие банки. Из-за девальвации гривны и других факторов многие банки были вынуждены постепенно нарастить капитал посредством собственноручно разработанной программы оздоровления банка. Другой вариант – уйти с рынка. ПриватБанк планировал разработку такого плана, но в конце концов не сделал этого. Банк также не ушел с рынка. Поэтому вполне логично, что он должен был быть выведен с рынка самим Нацбанком. Но из-за того, что банк был значимым для финансовой системы, государство выбрало другой вариант: национализировать банк, а его кредиты реструктуризировать.

Поэтому сценарий введения спецрежима для ПриватБанка был очень маловероятен. Но поскольку фактчек не оценивает возможных сценариев, мы не можем вынести конкретный вердикт этому утверждению.

Сколько стоит ПриватБанку судебный процесс с Коломойским?

Действительно, заместитель председателя правления ПриватБанка Галина Пахачук в интервью изданию Лига в ноябре 2018 года отмечала, что судебные расходы банка достигают 1,2  млрд грн в год. Это вместе с услугами юридических компаний, в том числе представляющих учреждение в иностранных судах. Правда, как отметила Пахачук, сумма касается всех более полутысячи дел против бывших владельцев, а не только Игоря Коломойского. Но большинство из этих владельцев тем или иным образом связаны с Коломойским или группой Приват, поэтому вердикт – правда.

Сколько, по данным Лондонского суда, Коломойский вернул ПриватБанку?

В решении Высокого суда Англии и Уэльса, где рассматривали дело ПриватБанка, постановили, что часть средств в Украину вернулась. В заключении суда говорится, что из $5,5 млрд не вернули $1,9 млрд. Об этом свидетельствует то, сообщают в параграфе 31 (а до того в части «Particulars»), что эти средства неоднократно курсировали между украинскими заемщиками и счетами в Англии и на Британских Виргинских островах в 2013-2014 годах.