Индекс реформ 185-186: соглашение об общем авиационном пространстве с ЕС и присоединение к европейской энергосистеме

«Синхронизация украинской энергетической системы с энергетическими системами ENTSO-E произошла достаточно неожиданно. За несколько часов перед войной украинская энергетическая система перешла в запланированный изолированный режим, который должен был бы быть очередным шагом в процессе синхронизации с европейскими системами, а сам процесс мог бы длиться еще по крайней мере несколько лет. Однако Украина уже не могла вернуться к синхронной работе с энергетическими системами РФ и РБ по очевидным причинам. Поэтому результатом тесного и интенсивного сотрудничества ЧАО «НЭК «Укрэнерго» (Укрэнерго) и ENTSO-E стала техническая синхронизация Европейской системы и Объединенной энергетической системы Украины 16 марта 2022 года — то есть стали возможны технические перетоки электроэнергии. «Коммерческая синхронизация» состоялась чуть позже — первые коммерческие тендеры на распределение межгосударственной мощности и первый коммерческий экспорт состоялись 28 и 30 марта 2022 года соответственно.

«Укрэнерго» постепенно увеличивает размер мощности, которая распределяется на аукционах, и до конца года эта мощность может достичь нескольких гигаватт. Цены на аукционах на распределение мощности могут быть достаточно привлекательны для «Укрэнерго» и государства. Например, на аукционе 28 июня 2022 года по доступу к пересечению с Румынией стоимость такого доступа составляла от 4200 до 8300 грн за МВт*ч, что является абсолютным рекордом за все годы проведения аукционов. Согласно комментариям руководителя «Укрэнерго», с такой ценой за доступ и при условии распределения 2 ГВт, «Укренерго» может получать до 72 млрд грн в год.

Очевидные преимущества для Украины от синхронизации Европейской системы и Объединенной энергетической системы Украины:

1. отсутствие зависимости от систем РФ и РБ в случае необходимости получения аварийной помощи или осуществления технических перетоков электроэнергии со смежными системами;
2. при перепроизводстве электрической энергии в Украине, которое мы сейчас имеем из-за уменьшения потребления в Украине из-за войны, существует возможность экспортировать электроэнергию, если цены на европейских рынках выше цен в Украине, а также помогать ЕС избавиться от зависимости от энергоносителей, поставляемых из страны-агрессора;
3. возможность импортировать электрическую энергию после войны, когда будет развиваться экономика и может не хватать собственного производства;
4. дополнительные механизмы и опции для финансирования строительства новых мощностей в Украине, в том числе использующих возобновляемые источники с расчетом на то, что такая электроэнергия может экспортироваться.

Однако сейчас у нас есть ряд вызовов, которые нужно решить ради максимального использования потенциала синхронизации:

«Эти правки в Уголовно-процессуальный кодекс правильные. Но они выглядят паллиативом, поскольку Римский статут так и не ратифицирован.

Об этом международном документе в Украине циркулируют мифы. Проблемы с его ратификацией возникали у стран, в конституциях которых отдельно прописаны иммунитеты чиновников от преследования международных учреждений. Однако для нас вопрос так остро не стоит, и потому ратификация нужна для преследования лиц, совершающих преступления геноцида, против человечности и человечества, военные преступления. Ведь Московия применяет к Украине ту же геноцидную практику, которую она 600 лет назад применила для уничтожения Новгородской республики.

В целом, правки к Уголовно-процессуальному кодексу содержат правила взаимодействия между органами досудебного следствия и судов Украины с прокурором и Международным уголовным судом по расследованию преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда согласно Римскому статуту. Однако непонятно, почему правки к Уголовно-процессуальному кодексу содержат правило получения согласия от лица, в отношении которого проводится расследование, о передаче его в Международный уголовный суд.

Для Украины оптимальным вариантом является ратификация Римского статута и внесение правок в главу ХХ Уголовного кодекса, поскольку статьи 348 Уголовного кодекса о преступлениях, нарушающих правила и обычаи войны, недостаточны. Эти действия следует дифференцировать и определить меру и вид наказания пропорционально тому, как они угрожают жизнеспособности украинской нации.

Примечание. Международный уголовный суд — это международное юрисдикционное учреждение, дополняющее национальную систему защиты прав человека в сфере уголовной юстиции от преступлений, определенных в Римском статуте».

«Соглашение о совместном авиационном пространстве (САП), которое Украина ратифицировала 17 февраля 2022 года, объединяет воздушные пространства Украины и Европейского Союза. Это еще один шаг к интеграции Украины с ЕС. Соглашение предусматривает внесение в украинское законодательство 64 регламентов и директив ЕС в сфере авиации. После этого украинские авиаперевозчики будут пользоваться неограниченными коммерческими правами при осуществлении перевозок из Украины в ЕС и между любыми государствами-членами ЕС, если маршрут начинается или заканчивается в Украине. В свою очередь, авиаперевозчики ЕС будут иметь неограниченные коммерческие права в отношении полетов в Украину и в ее пределах.

Необходимость либерализации воздушного пространства со странами-членами ЕС была отмечена еще в Соглашении об Ассоциации между Украиной и ЕС (Приложение 32). Внедрение Соглашения о САП (или, как его еще называют, соглашение об «открытом небе») после войны позволит эффективнее использовать рынок авиаперевозок, улучшить качество услуг, развивать транзитный потенциал Украины, интегрировать Украину в европейские авиационные структуры и укрепить авторитет страны как авиационного европейского государства. Украина надеялась, что Соглашение о САП привлечет сюда лоукостеры и даст толчок развитию украинских аэропортов как транзитных хабов.

Камнем преткновения при подписании соглашения был вопрос сертификации суден. Украина настаивала на собственной сертификации продукции ГП «Антонов», ЕС хотел сертификацию EASA. В результате договорились о сближении систем сертификации. Сертификаты, выданные Украиной для продукции ГП «Антонов», останутся в силе и будут признаны ЕС».

«Ключевым положительным моментом в Законе 2243-IX является изменение подсудности административных дел о запрете политических партий. Если ранее эти дела должен был рассматривать печально известный Окружной административный суд Киева, то теперь судом первой инстанции будет выступать апелляционный административный суд с юрисдикцией в Киеве (на время военного положения — во Львове). Несколько расширился перечень запрещенной деятельности партий, который теперь дополнительно прямо предусматривает среди запрещенных целей и действий поддержку агрессии против Украины или отрицание агрессии. Поскольку положения законов о запрете партий указаны в общих чертах, важно, чтобы при их применении государственные органы и суды учитывали практику Европейского суда по правам человека, чтобы решения национальных судов оставались в силе и после рассмотрения дел в Европейском суде по правам человека. Возможно, в дальнейшем будет уместно детализировать регулирование этих процедур. Также следует вернуться к идее о передаче дел о запрете партий в Верховный Суд как суд первой инстанции с учетом исключительной важности подобных дел и с учетом фундаментальной роли политических партий в демократическом процессе».

«Закон 2243-IX предлагает запрещать партии, которые оправдывают или отрицают российскую агрессию. Это актуально для Украины, поскольку в течение 8 лет войны на Востоке Украины представители пророссийских партий систематически оправдывали агрессию Кремля, а войну то и дело называли гражданской.

Представители таких партий систематически распространяли российскую дезинформацию, а также лидируют среди лжецов и манипуляторов в украинской политике. То есть такой запрет повлияет не только на распространение фейков о “дружественной” рф, но и на другие темы.

В итоге, если бы пропаганда пророссийских партий (вместе с их карманными медиа и экспертами) сработала, — вероятно, 24 февраля россиян действительно встречали бы с цветами и объятиями. К счастью, украинцы оказались достаточно резистентны к российской дезинформации. Теперь запрет пророссийских партий (наряду с запретом и ограничением для российских и пророссийских медиаресурсов) должен закрепить этот результат».

«В целом появление статьи 111-2 является логическим продолжением политики запрета коллаборационистской деятельности. И если статья 111-1 о коллаборационистской деятельности касается граждан Украины, которые совершают действия в пользу государства-агрессора или в оправдание такой агрессии, то статья 111-2 прежде всего направлена ​​на других субъектов — ее цель — охватить тех, кто не имеет украинского гражданства, а потому не подпадает под запрет коллаборационизма.

И вот здесь возникает несколько проблем. Если бы статья 111-2 касалась только неграждан — ее существование было бы абсолютно логичным. Однако текст этой законодательной новеллы четко указывает, что статья применима как к иностранцам, так и к гражданам Украины. В результате этого возникает частичное наложение ее сферы действия со статьей 111-1. Например, в части передачи материальных ресурсов или других активов представителям государства-агрессора, которая охватывается и статьей 111-2, и частью 4 статьи 111-1. Пропаганда в учебных заведениях тоже может квалифицироваться как пособничество государству-агрессору. Аналогичные пересечения составов преступлений существуют и со статьей 111. Поэтому проблемной может стать оценка действий при формулировании обвинения в отношении граждан Украины. Как следствие, с этой точки зрения формулировка статьи 111-2 несовершенна.

Более того, проблема возникает и в отношении детализации запрещенных действий: в статье 111-1 достаточно четко указан перечень запрещенных активностей, начиная с передачи ресурсов и заканчивая образовательной сферой. Статья 111-2 является более общей и всеобъемлющей, что может повлечь за собой разное толкование и санкционирование одних и тех же нарушений, если они совершены гражданами Украины и иностранцами. Это фактически ставит лиц в неравное положение в плоскости уголовного законодательства, что противоречит международным стандартам.

В конечном счете проблемным будет применение этих норм на практике. Трудно доказать добровольность сотрудничества и наличие у лица умысла, когда люди находятся на оккупированных территориях. И здесь вопрос будет в том, не будут ли украинские суды презюмировать наличие такого умысла, в частности, со стороны медиа, которые вынуждены были вещать из оккупации под дулами автоматов. Впрочем, сложность получить доказательную базу в таких обстоятельствах — довольно распространенная проблема и касается не только этих двух статей».

«В условиях полномасштабного вторжения рф на территорию Украины возникла потребность в надлежащем наказании пособников государства-агрессора, в частности, в ограничении их доступа к власти в дальнейшем. В будущем это должно обеспечить защиту государственного суверенитета, территориальной целостности, конституционного строя Украины. Закон №2198-IX как раз устанавливает уголовную ответственность за такие деяния, а именно реализацию или поддержку решений, действий, вооруженных формирований, оккупационной администрации государства-агрессора, а также добровольный сбор, подготовку и/или передачу им материальных ресурсов или других активов, дополняя Уголовный кодекс Украины новой статьей 111-2.

Дела по этой статье относятся к подследственности следственных органов безопасности с возможностью применения специального досудебного расследования, к тому же Закон определяет, что к подозреваемым/обвиняемым по делам о правонарушениях, касающихся террористических актов, создания незаконных военизированных или вооруженных формирований, против основ национальной безопасности Украины и т.д. во время военного положения как мера пресечения может применяться только заключение под стражей. Такие меры способны обеспечить привлечение к ответственности подозреваемых, которые скрываются, в частности на территории государства-агрессора, а также избежание укрывательства в целом.

Даже после учета предложений от Президента Украины парламентом, установленный состав преступления по ст. 111-2 (пособничество государству-агрессору) частично дублирует положения, определенные в статье 111-1 УК Украины (коллаборационистская деятельность), что будет создавать трудности при квалификации указанных действий. Например, пособничество предусматривает передачу материальных ресурсов представителям государства-агрессора, его вооруженным формированием, оккупационной администрации государства-агрессора, что полностью совпадает с объективной стороной коллаборационной деятельности, определенной ч. 4 ст. 111-1 УК Украины».