Дело рук утопающих. Почему для преодоления бедности социальных выплат государства недостаточно

В Украине назрела необходимость изменить парадигму обсуждения риска бедности для средних слоев. Существующая парадигма, к которой нередко приучают студентов социальных наук, говорит, что политика перераспределения способна преодолеть бедность. Соответственно, среди желающих бороться с бедностью можно услышать призывы к большему перераспределению.

Однако данные свидетельствуют, что перераспределительная политика в Украине довольно ощутима. Доля социальных трансфертов (например, пенсии, соцвыплаты – прим. ред.) в течение двенадцати лет не составляла менее трети совокупного дохода рядового украинского домохозяйства (38% для 2006-2018 г.г. – рис.1). Несмотря на войну и сопутствующие проблемы, за 2016-2017 г.г. доля бедного населения (тех, кому не хватает средств на еду) сократилась и составила 12% в 2018 году.

Если перераспределение есть, и оно существенно, а количество бедных даже сократилась, следовательно социальная политика более-менее справляется с поставленными задачами. Тогда почему вопрос рисков бедности не теряет остроты в общественных дебатах? Возможно, потому что обсуждение этих рисков в контексте именно социальной политики не исчерпывает всей сложности проблемы. Контекст социальной политики не учитывает, что расходы на социальные трансферты превращаются в попытку заполнить бездонный колодец. Ведь частные сбережения большинства населения так и не трансформируются в продуктивные инвестиции. Альтернативный взгляд на бедность должен обращать внимание именно на этот момент – есть ли у людей возможность не просто получать социальные трансферты, но и накапливать сбережения и инвестировать.

В стране, где теневая экономика достигает 44,8% (по данным на начало прошлого года), а количество работников, которые получают заработную плату «в конверте» оценивается Министерством социальной политики в 8 млн. человек (а это половина занятого населения, если отталкиваться от данных Государственного комитета статистики на начало 2018 года), у людей есть разного рода сбережения. Оценить их нелегко. Благодаря данным Национального банка известно, что в конце 2018 года «на руках» у населения было по меньшей мере 351,511 млрд. грн. и, несмотря на незначительные колебания в отдельные месяцы, сохранялась тенденция к увеличению оборота наличных вне банковского сектора. И хотя украинская экономика в целом стабилизировалась, то есть прекратился спад и с 2016 года наблюдался умеренный рост, население не очень активно обращается к банковской системе. По данным выборочного обследования домохозяйств, в Украине примерно треть домохозяйств, у которых были финансовые возможности накапливать сбережения, этого не делали.

От сбережений к инвестициям: прегражденный путь

Современный институционный порядок в Украине отгораживает средние слои от эффективных инвестиционных инструментов, легко доступных для более зажиточных граждан. Экономика страны напоминает вертеп, где на первом «посполитом» ярусе толкутся причудливые Мужики, Хлопы и Ирод, а на втором, «сакральном», – божеские создания, недоступные в своей возвышенности для неотесанных персонажей нижнего яруса. Проще всего это проиллюстрировать доступом к рынку ценных бумаг, в частности облигаций внутреннего государственного займа (ОВГЗ).

Какая-то часть украинцев накапливает сбережения «под матрасом» в долларах. Как правило, такие сбережения мотивированы долгосрочными планами, например, покупкой квартиры. Причем нередко люди не пользуются посредничеством банков для хранения средств, в опасении их потерять или в случае банкротства банка получить компенсацию в национальной валюте. Если же сбережений для инвестиций в недвижимость недостаточно, чуть ли не единственным доступным инструментом остается депозитный счет, который при небольших суммах является скорее средством спасения средств от инфляции, а не инвестиционным инструментом.

Предположим, у вас есть 140 тыс. грн., накопленные из заработной платы. Можно было бы открыть срочный депозитный счет под 14% годовых (как это предлагает Ощадбанк), но с полученных процентов будут вычтены 18% налога на прибыль и 1,5% военного сбора. Если же вы попытались инвестировать их в облигации внутреннего государственного займа под 15% годовых, то должны были бы потерять за прошлый год лишь 1,5% военного сбора при сопутствующих затратах на открытие и закрытие счета (50 грн.) + 0,02409% за год обслуживания счета. Взамен у вас будет возможность получить купонный доход на 4769 грн. 27 коп. больше, чем получили бы от депозита с такой же суммы на такой же срок (таблица 1).

Такая доходность делает ОВГЗ привлекательным инструментом для населения. Однако, услуги по инвестициям в государственный долг Ощадбанк предоставляет только клиентам премиум-класса, что для физического лица означает иметь, например, депозитный счет на сумму не менее 1 млн. грн. Рядовой вкладчик даже имея возможность собрать такие средства, никогда не положит их в один банк, поскольку эта сумма превышает гарантированную государством сумму в пять раз. Зато самые зажиточные используют это просто как пропуск на рынок ценных бумаг, тем более что затраты на открытие и обслуживание счета – незначительные. Подобные ограничения есть и у других банков-брокеров. Например, Приватбанк имеет пороговую сумму в 1 млн. грн., ниже которой не осуществляет операции по покупке ОВГЗ для физических лиц.

Зайти на рынок государственных ценных бумаг можно и другим путем – при посредничестве инвестиционных компаний. Некоторые из них созданы самими банками как дополнительный ресурс по привлечению средств населения – чтобы избегать зависимости от кредитов НБУ. Так, инвестиционный фонд при ОТП Банке предлагает программу ОТП Инвест+ с низкими рисками для вклада и достаточно простой процедурой заключения договора (без подтверждения источников дохода). 90% привлеченных средств программы они инвестируют именно в ОВГЗ. Доходность в данном случае – не фиксированная, но по сравнению с депозитами высокая. В позапрошлом году она составила 16,8%. Но с инвестиционной прибыли снимаются помимо налога на нее (18%) и военного сбора (1,5%) еще и дополнительные платежи за открытие и обслуживание счета, что при сумме из нашего примера будет означать при 2,8% более высокой ставке только чуть более 800 грн. высокую доходность.

Таким образом имеющиеся институциональные барьеры лишают средний класс возможности получать такую прибыль на сбережения, которую могут получать более высокие социальные слои. Что дозволено Юпитеру – не дозволено быку. Существуют другие предложения от инвестиционных компаний, которые не предусматривают уплаты налога с купонного дохода (в отличие от ОТП Инвест+), но их недостаток по сравнению с банками – как правило, большее количество статей сопутствующих расходов, как минимум на 2-3.

Закрытый рынок ценных бумаг усложняет превращение частных сбережений в инвестиции, обедняет людей, сдерживает приток дополнительных (и что важно – внутренних) ресурсов в экономику, а также делает государство зависимым от займов финансово-промышленной олигархии, которая в статусе своеобразного кредитора получает дополнительные косвенные рычаги воздействия. Очевидно, значительная часть среднего достатка домохозяйств не накапливает сбережения, потому что не видит каналов трансформации сбережений в инвестиции с выгодными для себя последствиями. Если же хрупкая стабильность будет вдруг нарушена, то часть этих домохозяйств может переместиться в разряд бедных и снова создать проблему для правительства, и так обремененного необходимостью финансировать высокие социальные расходы, значительную часть из которых «съедают» субсидии на жилищно-коммунальные услуги.

Не создавать институциональных возможностей для средних слоев выгодно распоряжаться своими сбережениями и сохранять барьеры на входе в рынок ценных бумаг – для правительства означает пилить сук, на котором оно сидит: создавать и воспроизводить потенциально бедных, а следовательно и потребность вновь и вновь расширять социальные расходы.

Еще в октябре прошлого года Национальный банк одобрил рекомендацию о необходимости эмиссии целевых ОВГЗ для широких слоев. Не превратятся ли они на очередные «военные займы», эмитированные в начале войны, которые не принесли преимуществ своим владельцам, которые руководствовались скорее патриотическими соображениями, чем расчетом – покажет время. Но такой вектор мог бы заложить основание для нового общественного договора между средними слоями и государством. Построить социальный консенсус покажется возможным тогда, когда люди будут инвестировать в собственную страну и когда их сбережения будут работать на них самих. Демонтаж барьеров в доступе к эффективным инвестиционным инструментам сделает средние слои заинтересованными в поддержке реформаторских намерений правительства и может создать социальную базу для окончательного подрыва влияния олигархии. Дискуссии о рисках бедности для средних слоев, таким образом, должны обсуждаться в плоскости инвестиционного потенциала их сбережений. Под этим углом зрения ключевой задачей правительства является упростить средним слоям выход на рынок ценных бумаг и открыты доступ к альтернативным и прозрачным инструментам накоплений. И это тема не социальной политики, а прежде всего – экономической и отчасти – образовательной (развития финансовой грамотности).