Способность украинцев отличать месседжи роспропаганды: результаты исследования общественного мнения

Результаты исследования

В целом большинство опрошенных как в Украине, так и за рубежом соглашаются с проукраинскими месседжами и не соглашаются с пророссийскими. Это говорит об общей тенденции к способности населения отличать нарративы российской пропаганды. Впрочем, при анализе каждого нарратива отдельно заметны следующие тревожные сигналы:

• 43% опрошенных в Украине и 36% за границей не согласились с утверждением «В Украине малораспространенная нацистская и/или неонацистская идеология»;
• 29% опрошенных в Украине и 35% за границей не согласились с утверждением «Революция Достоинства в Украине 2013-2014 года не была государственным переворотом»;
• 26% опрошенных в Украине и 29% за границей согласились с утверждением «россия в Украине воюет против Запада/НАТО»;
• 25% опрошенных в Украине и 29% за границей согласились с утверждением «Запад использует Украину в собственных целях в войне с Россией»;
• за границей 32% опрошенных согласились с утверждением «В Украине притесняют русскоязычных».

Примечательно, что нарратив о притеснениях русскоязычных не получил значительной поддержки от находящихся в Украине украинцев. Однако с ним в большей степени согласились опрошенные за границей. То есть, целью российской пропаганды в этом случае выступают, в первую очередь, украинцы в Европе. Россия пытается убедить иностранцев в том, что русскоязычных в Украине дискриминируют, чтобы испортить международный имидж страны и дискредитировать украинские власти. Это подтверждают результаты опроса о частоте встречи нарративов в информационном пространстве: украинцы за рубежом значительно чаще сталкиваются с месседжами по поводу нелегитимности и некомпетентности власти в Украине, притеснений русскоязычных.

Если смотреть глубже, тематика нацизма и участия Запада в войне вызывает большие противоречия у жителей небольших городов и сел и у людей в возрасте 50-70 лет. Соответственно мнения опрошенных украинцев зависят от места жительства и уровня дохода.

Люди с низким уровнем дохода, вынужденные экономить на питании, более склонны к восприятию пророссийских утверждений. 40% опрошенных, именно так идентифицировавших свое финансовое положение, согласны с тем, что Запад использует Украину в собственных целях в войне с россией. К тому же, отвечая на вопрос «Насколько вы уверены в том, что сможете отличить дезинформацию от правды?», они реже других групп были уверены в своих силах. А те, кто определяет свой уровень дохода как высокий (хватает на питание, одежду, обувь, дорогие покупки), наоборот — одна из наиболее уверенных в своем критическом мышлении группа.

Территориально согласие с пророссийскими месседжами наиболее распространено в Южном и Восточном регионах. Жители Юга чаще других признавали запрет УПЦ МП преследованием церкви и верующих и соглашались с тезисом, что Запад использует Украину в своих целях для войны с россией.

Жители Востока более склонны верить российской пропаганде о разработке биооружия, целенаправленного уничтожения Украиной городов Донецкой и Луганской областей и «братства» украинского и российского народов.

Также жители Юга и Востока чаще подтверждали влияние провокации НАТО на российское вторжение. И наоборот, проукраинские месседжи получают меньшую поддержку жителей южных и восточных областей. Речь идет о тезисах о незаконности российских референдумов, преимуществах от поставок оружия, признании массовых убийств в Буче военными преступлениями российской армии и борьбы с коллаборантами в политике и СМИ.

Причем склонность к восприятию пророссийских утверждений наблюдается также среди жителей крупных городов Юга и Востока: Одессы, Харькова, Днепра, Кривого Рога.

Общая структура ответов жителей больших и малых городов похожа. Независимо от региона проукраинские месседжи о признании вины россиян за массовые убийства в Буче и содействии поставке оружия победе Украины получили почти единодушную поддержку населения. Высокий уровень согласия отмечен и по поводу фальсификации референдумов и запрета пророссийских партий. Впрочем, жители малых городов и деревень реже признавали действенность западных санкций и малораспространенность нацистской идеологии в Украине. В то же время они больше других поддерживали пророссийские нарративы по Западу, НАТО и ответственности украинской власти за гуманитарный кризис.

В отдельном внимании нуждается месседж «Революция Достоинства в Украине 2013-2014 года НЕ была государственным переворотом». Он принадлежит к части нарративов, которые постоянно находятся в украинском информационном пространстве на протяжении последних девяти лет. Поэтому можно заметить тенденции не только со стороны регионального распределения, но и возрастного и образовательного. Также, в отличие от других месседжей, этот нарратив получил разный уровень поддержки от мужчин и женщин. У женщин больше сомнений в описании событий 2013-2014 года и они реже соглашались с этим утверждением. Такую же динамику показала молодежь: 37% опрошенных в возрасте от 18 до 29 лет считают, что Революция Достоинства является государственным переворотом. Это указывает на необходимость продолжения коммуникаций с обществом по поводу этих событий, просветительских мероприятий, в частности по терминологии.

На способность различать дезинформацию оказывают влияние также источники потребления информации и самооценка навыков критического мышления.

Респонденты, отслеживающие иностранные СМИ (телевидение, аналитические издания) и избегающие украинские, склонны соглашаться с пророссийскими утверждениями. В основном главными источниками информации украинцы отмечают украинские новостные и аналитические издания и украинское телевидение. Украинцы за границей больше склонны прислушиваться к «независимым экспертам», друзьям, знакомым и иностранным СМИ.

Анализ присутствия проукраинских и пророссийских нарративов в информационном пространстве показал, что около 20% украинцев регулярно сталкиваются с месседжами вражеской пропаганды. При этом именно южане встречаются с пророссийскими нарративами чаще всего. Можно также заметить связь специфики региона с господствующими в них пророссийскими месседжами. В западных регионах более высокое присутствие нарратива о том, что запрет УПЦ МП – это преследование церкви и верующих, на Востоке – что украинцы и россияне являются братскими народами.

По собственным оценкам 97% украинцев хорошо знают и понимают термин «дезинформация» или хотя бы слышали такой термин. Уверенность в способности различать дезинформацию оказывает положительное влияние на уровень поддержки проукраинских утверждений. Менее уверены в способности различать дезинформацию:

• женщины, особенно молодые женщины 18-29 лет;
• мужчины в возрасте 50-70 лет;
• жители сел;
• люди со средним и профессионально-техническим образованием;
• те, кто больше полагается на получение информации с украинского телевидения или от друзей и знакомых. В частности, на украинское телевидение как источник информации больше полагаются люди в возрасте 50-70 лет, а молодежь в возрасте 18-29 лет больше полагается на информацию от друзей и знакомых.

Именно эти группы требуют более детального внимания при планировании информационных кампаний и просветительских мероприятий. Согласно результатам, женщины часто получают информацию из украинских изданий в интернете. Люди постарше тоже доверяют украинским изданиям, а также следят за «Единым телемарафоном». В селах, кроме изданий и марафона, еще сравнительно часто слушают радио. Это следует учитывать при планировании кампаний по противодействию дезинформации.

Выводы

Проведенный опрос показал общую способность украинцев различать нарративы российской пропаганды. Причем новые месседжи, появившиеся в условиях полномасштабного вторжения, они идентифицируют лучше и единогласно соглашаются с проукраинскими утверждениями. В то же время тезисы о нацизме и государственном перевороте, уже «укорененные» в украинском информационном пространстве, имели наибольший разброс ответов. Вероятно, в случае новых дезинформационных вбросов сработала активная коммуникация от государства и общественных организаций по враждебной дезинформации. Продолжительная популярность «вечнозеленых» нарративов может быть связана с отсутствием своевременной реакции на дезинформацию, наличием «информационного шума» из большого количества версий (любимая стратегия российских пропагандистов с их «не все так однозначно»). В этом случае необходимо активное продвижение контрнаративов.