Индекс реформ 189-190: ряд реформ и две антиреформы — налоговые и таможенные льготы индустриальным паркам

«Украина подписала Конвенцию 11 мая 2011 года. А вот процесс ратификации конвенции длился 11 лет и завершился 20 июня на национальном уровне (после принятия Закона о ратификации Верховной Радой Украины) и 18 июля 2022 года на международном уровне (после передачи ратификационных документов в Совет Европы). В отношении Украины Договор вступит в силу с 1 ноября 2022 года.

Длительные сроки ратификации Стамбульской конвенции в Украине были обусловлены прежде всего отсутствием политической воли. Каждый раз Всеукраинский Совет Церквей, реагируя на инициативу ратифицировать Стамбульскую конвенцию, приводил единственный аргумент «против» — «непреодолимую угрозу» использования термина «гендер». С юридической точки зрения это выглядело полной ерундой, поскольку украинское трудовое и антидискриминационное законодательство содержит это понятие с 2005 года.

В июне 2022 года Украина таки ратифицировала Договор. Мотивом для такого решения стала сложная комбинация обстоятельств: полномасштабное вторжение РФ, стремление продемонстрировать партнерам приверженность либеральным ценностям и “негласное” требование для получения статуса кандидата в члены ЕС.

Конвенция содержит 12 разделов, в которых предусмотрены обязательства государства преимущественно в юридической и институциональной сфере. Среди прочего стороны Договора должны криминализировать такие виды насилия: домашнее насилие (физическое, сексуальное, психологическое), экономическое насилие, преследование (сталкинг), изнасилование, сексуальные домогательства (харассмент), принудительные браки, аборты, стерилизацию, женское обрезание.

Кроме криминализации ряда насильственных деяний, предусмотренной в Конвенции, внесения изменений в отягчающие обстоятельства таких преступлений, предусмотрения дополнительных процессуальных гарантий для пострадавших, Украина будет обязана разработать необходимые механизмы для предотвращения и защиты, включая обучение, специальные приюты и медицинские учреждения. За этими процессами будет осуществляться мониторинг для оценки того, как положения Договора реализуются на практике. Соответствующие полномочия имеют Группа экспертов по противодействию насилию в отношении женщин и домашнему насилию (GREVIO), а также Комитет сторон, состоящий из представителей сторон Стамбульской конвенции. На основе уже реализованных мер Украина будет получать дальнейшие рекомендации от упомянутых органов».

«28 июня Украина и ЕС подписали Соглашение о грузовом автомобильном сообщении, которое дало украинским автоперевозчикам временное (на год) право перевозить грузы в страны ЕС без необходимости получать специальные разрешения на перевозку. Такие разрешения определялись двусторонними соглашениями между Украиной и отдельными странами ЕС, где также устанавливалось максимальное количество разрешений на год, которыми могут обмениваться страны. Практика разрешений длилась несколько десятков лет, и в последние пять лет существенно ограничивала мощности Украины экспортировать свою продукцию автомобильными путями. К примеру, Польша ежегодно сокращала количество разрешений, которые она готова выдавать украинским перевозчикам, мотивируя это тем, что соглашение должно быть симметричным, а спрос польских перевозчиков на украинские разрешения низкий.

Теперь этому положен конец, по крайней мере, до 30 июня 2023 года. То, к чему Украина стремилась и о чем долгое время могла только мечтать — “транспортный безвиз” — заработал из-за российской агрессии, блокировки украинского экспорта морскими путями и глобального продовольственного кризиса.

Эффект Украина почувствовала сразу — Министерство инфраструктуры сообщает об увеличении заявок на получение лицензии на международные перевозки в десятки раз. Также кратно возросло количество грузовиков, пересекающих границу. Для бизнеса, с одной стороны, это облегчение, потому что можно везти больше груза, а с другой стороны, усиление потока машин создало пробки на пограничных переходах, а наплыв новых неопытных перевозчиков, не знакомых с требованиями к документации и стандартам, еще больше тормозит процесс пересечения. границы. Также перевозчики жалуются, что новые водители сбивают ставки на фрахт. Но это обычный экономический процесс адаптации.

В целом Соглашение появилось вовремя и очень помогло Украине в импорте топлива и экспорте аграрной продукции. Оно имеет только один недостаток — истекает в июне следующего года. Но я думаю, что положительный опыт этого года убедит ЕС сделать соглашение постоянным».

«Если смотреть на закон с перспективы послевоенной модернизации (сознательно не говорю “восстановления”) системы здравоохранения, то он создает предпосылки как для её будущих сторонников, так и для будущих консерваторов.

Центральным вопросом законопроекта является создание “способной сети учреждений здравоохранения”, это ключевое для построения современной системы больниц на 2030-2040 годы. Здесь документ развивает идею госпитальных округов (впервые внедрённую еще в 2017 году) и предлагает делить их на кластеры, “в рамках которых организован комплексный доступ населения к стационарной медицинской помощи”. Больницы, соответственно, будут делиться на кластерные, сверхкластерные (обслуживают несколько кластеров, госпитальный округ или несколько округов) и общие (обслуживают население меньше, чем кластер).

Закон перекладывает конкретику о том, что такое округ, кластер, и за что отвечают разные виды больниц, на Кабинет Министров. Но невооруженным глазом видно, что госпитальный округ — это область, кластер — это часть области вокруг большого города (охват 200-300 тысяч населения). Ну а общая больница — это эквивалент старых маломощных “районок” (обслуживают около 50 тысяч человек).

Таким образом, в этой модели найдется место всем. Соответственно, консервативно настроенному Кабмину закон дает все возможности “забетонировать” статус-кво: постсоветскую систему с огромным количеством маломощных учреждений с плохим качеством услуг. Но и реформаторское правительство сможет “выкрутить” подзаконные акты в свою пользу. Поэтому самое интересное впереди.

Бесспорным шагом вперед в законе является отмена так называемых “уровней помощи” — первичный, вторичный, третичный. Вместо этого советского рудимента теперь — европейские понятия первичной, специализированной, экстренной, а также реабилитационной и паллиативной помощи, которые отражают суть работы, а не “ранг” больницы.

А вот большим шагом назад в прошлое является то, что правительство получило право устанавливать минимальную зарплату для медиков. Так, парламент зафиксировал еще довоенную инициативу Президента (именно его указом это было инициировано) установить всем врачам и медсестрам зарплату централизованно. Мало того, что это не имеет экономической логики. Эта глубоко советская практика задержит долгожданное развитие цивилизованного рынка труда в медицине, отсутствие которого и является причиной несправедливых доходов медиков и их де-факто закрепощённого положения в сфере трудовых отношений».

«Закон 2130-IX предназначен для урегулирования вопроса размещения государственных информационных ресурсов и их резервных копий на облачных ресурсах или в центрах обработки данных, находящихся за пределами Украины.

В обычных условиях принятие этого закона было бы стратегической ошибкой, поскольку крайне негативно влияло бы на имидж государства. Проблема состоит в том, что каждое государство самостоятельно решает вопросы создания, размещения, хранения и защиты собственных информационных ресурсов, а их размещение вне государства выглядит как признак неразвитости и слабости государственных институций.

Но в условиях вооруженной агрессии со стороны Российской Федерации этот закон выглядит вполне естественным и позволяет уберечь и защитить государственные информационные ресурсы от уничтожения в результате боевых действий. В этих условиях размещение государственных информационных ресурсов и их резервных копий за пределами Украины позволяет гарантировать (с высокой вероятностью) целостность этих ресурсов и быстрое восстановление в случае непредвиденных событий.

Это трудное решение, принятое в очень сложных условиях, но его нужно было сделать, особенно учитывая то, что размещение государственных информационных ресурсов и их резервных копий за пределами Украины разрешается только в течение периода действия правового режима военного положения и шести месяцев после его прекращения или отмены, после чего все государственные информационные ресурсы должны быть возвращены на территорию Украины».

«Основной предпосылкой реформы управления отходами является то, что сегодня Украина, по сути, — стихийная свалка. Вот несколько прошлогодних цифр: более 90% бытовых отходов направляется на свалки, только 7% перерабатывают, еще 1,7% сжигают. Бытовые отходы захороняются на 6 тысячах свалок и полигонов, общая площадь которых — почти 9 000 га, что сопоставимо с площадью города Хмельницкий.

Из комплексной услуги управления отходами, состоящей из сбора, перевозки, сортировки, переработки, захоронения отходов в Украине, фактически, выполняется только одна — мусор вывозят. Куда именно и что происходит с ним дальше — проследить сложно. Это одна из причин, почему стихийные свалки до сих пор существуют, а привлечь виновных к ответственности почти нереально.

Закон 2320-IX коренным образом меняет эту систему. В частности, он вводит Единую государственную электронную систему в сфере отходов, которая обеспечивает сбор и обмен данными и документами в сфере отходов в электронном виде, а также обеспечивает электронное взаимодействие между заинтересованными сторонами в сфере управления отходами. Благодаря этому можно будет проследить, кто генерирует-перевозит-перерабатывает. Это наконец позволит избавиться от “ничейного” мусора, станет путеводителем для инвесторов, который поможет прозрачно рассчитать размер инвестиций в мусороперерабатывающую отрасль».

«Необходимость нового закона об отходах стала требованием к выполнению Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС. Новый закон предусматривает имплементацию трех европейских директив (№2008/98/ЕС, №1999/31/ЕС, №2006/21/ЕС), в которые очерчены такие основные обязательства государства: 

• внедрение европейских основ управления отходами, включая адаптацию национального законодательства, внедрение системы планирования;
• обеспечение надлежащего управления бытовыми отходами, в частности, эффективной системы сбора и вывоза бытовых отходов, инфраструктуры для их восстановления и удаления;
• обеспечение надлежащего управления опасными и промышленными отходами, а также отходами строительной и добывающей промышленности, включая создание инфраструктуры для их обработки.

Коалиция общественных организаций, в составе которой и ОО «Украина без мусора», надеялась, что новый закон реализует желаемую реформу сферы управления отходами и поможет осуществить следующие ключевые изменения:

1. Постепенное закрытие всех существующих свалок и построение немногочисленных новых полигонов, обустроенных согласно всем европейским нормам безопасности, на которых размещались бы исключительно безвредные для окружающей среды отходы.
2. Введение инструмента Расширенной Ответственности Производителя, который бы профинансировал (без привлечения бюджетных средств) создание качественной инфраструктуры раздельного сбора и способствовал переработке вторсырья и опасных для окружающей среды отходов (батарейки, электроприборы, шины и т.п.).
3. Более прозрачный и доступный для общественного контроля процесс выбора поставщиков “мусорных” услуг (через систему Prozorro вместо кабинетных конкурсов).

Однако закон не оправдал возложенных на него ожиданий. Приведу пример. Закон мог бы стать действительно реформаторским и помог бы начать процесс закрытия 6000 мусорных свалок, если бы определение “полигоны” изложили согласно Директиве №1999/31/ЕС («landfill» means a waste disposal site for the deposit of the waste onto or into land (i.e. underground), including…»). В версии закона 2207-1-д определяется, что “полигон — место захоронения отходов…”. Есть большая разница между словами “размещение” (deposit), то есть временное, и “захоронение” (buried) — постоянное. Закон фактически легализует проблемные свалки и позволяет захоронять отходы в землю на неопределенный срок, в то время как в ЕС захоронение отходов на свалках запрещено.

Еще одно слабое место закона — то, что конкурсы (как и в старом законе) и дальше будут проходить за закрытыми дверями — значит, потребители услуги не смогут следить за условиями тендера, чтобы предотвратить коррупцию и влиять на выбор поставщика.

Чем это чревато? Тем, что новый закон не будет существенно отличаться от предыдущего закона 1998 года и позволит по-прежнему избегать ответственности загрязнителям, захоронять несортированные отходы, не внедрять инновации (потому что монополисты не заинтересованы в них). Как оценят закон в Европе после анализа экспертами — покажет время».

«Признание европейских электронных подписей в значительной степени решает структурную проблему, которая до сих пор существенно усложняла для банков построение безбумажных процессов по обслуживанию некоторых категорий клиентов (нерезидентов из стран ЕС) и корпоративного управления (в наблюдательные советы ряда банков входят нерезиденты — представители материнских банковских групп или независимые директора).

В ближайшей перспективе это будет иметь ограниченный эффект, учитывая небольшое в масштабах страны количество таких клиентов и управленцев. Однако в долгосрочной перспективе это открывает для украинских банков и других поставщиков платежных услуг путь к финансовому рынку ЕС».

«Два закона (2330-IX) и (2331-IX) устанавливают льготы для резидентов технопарков — освобождение от НДС и таможенных платежей при ввозе оборудования не старше трех лет, а также освобождение от налога на прибыль на 10 лет, если резидент остается в технопарке и не выплачивает дивиденды. Кроме того, резиденты Дія.Сіті освобождены от уплаты НДС за предоставляемые ими образовательные услуги. Эти льготы вступили в силу с 1 июля 2022 года.

В пояснительных записках к этим законопроектам не приведены потери бюджета от таких льгот, однако приводятся очень оптимистичные (особенно в свете последних событий) цифры роста ВВП, создания рабочих мест и т.д. Однако понятно, что прежде чем мы ощутим хоть какой-то положительный эффект технопарков, бюджет понесет потери (особенно из-за недопоступления таможенных платежей и НДС). А главное — это создание неодинаковых правил для компаний, которые находятся в технопарках, и тех, которые работают на остальной территории Украины. Это идет вразрез с общим трендом по упрощению администрирования налогов и созданию равных правил для всех. Подробнее можно прочесть в нашей статье.

К тому же чтобы воспользоваться льготой по налогу на прибыль, участник технопарка должен будет вести полноценный учет этого налога, который вряд ли будет выглядеть привлекательно для многих компаний».