Принимая решение о том, имеет ли смысл инвестировать в оборону, необходимо взвесить разные способы повышения территориальной целостности Украины и ожидаемого ВВП, а не сосредоточиваться лишь на военных расходах. Кроме того, дискуссия должна основываться на показателе предельной, а не средней, отдачи.
В недавней колонке под названием «Почему снижение военных расходов в Украине не имеет смысла» Павел Кухта утверждает, что снижение военных расходов в Украине бессмысленно по двум причинам. Во-первых, потому что военные расходы Украины ниже (относительно ВВП), чем военные расходы других стран, находящихся в похожей ситуации. Во-вторых, потому что «отдача» от военных расходов в Украине является огромной:
«Военные расходы являются одной из наиболее эффективных (вероятно, самой эффективной) категорий государственных расходов в Украине по своему влиянию. Совокупные реальны военные расходы в Украине на протяжении ее независимого существования уже более чем самоокупились. Приблизительная годовая отдача колеблется от 100% до 200%» (Кухта, 2015).
Он использует это как аргумент в пользу того, что снижение военных расходов не имеет смысла.
«Это превращает военные расходы в наиболее эффективную категорию правительственных расходов в Украине. Любые сокращения бюджетных расходов надо делать во всех других категориях, которые являются неэффективными, раздутыми и часто разграбленными — а не в расходах на армию».
Первая причина, указанная автором, — вполне качественный аргумент. Второе же утверждение, казалось бы, звучит вообще убийственно, и сможет убедить даже самого большого скептика: как можно не инвестировать во что-то, что имеет годовую отдачу больше 100%. С таким знанием украинский финансовый сектор и олигархи должны начать выстраиваться в очереди за право инвестировать в украинские вооруженные силы.
К сожалению, на самом деле этот довод слабее, чем представляется из приведенных цифр, по двум причинам.
Во-первых, проводя расчеты, автор делает предположение, что усилия украинской армии, обусловленные совокупными военными расходами, сформировали нынешнюю линию фронта и предотвратили завоевание агрессором остальной страны. И все же автор признает, что и другие факторы сыграли важную роль, в частности «гражданские лица».
«Именно благодаря этим расходам оказалось, что у страны есть армия, которая — получив огромную поддержку со стороны граждан — смогла успешно ограничить русскую оккупацию территорией Крыма и части Донбасса» (Кухта, 2015).
Важность этих других факторов отмечали и другие авторы.
Булах (2015) сосредоточивается на значении волонтеров:
«Некоторые считают, что благодаря быстрой самоорганизации добровольческие батальоны и отряды территориальной обороны стали первой силой, которая сдержала агрессора от углубления в украинскую территорию».
В недавней колонке на VoxUkraine Юрий Жуков сосредоточивается на экономических причинах конфликта и делает вывод:
«С политической точки зрения, новости об экономической подоплеке конфликта на Донбассе следует воспринимать положительно. Несмотря на этноцентрическое медийное освещение войны в России и на Западе, полученные данные показывают, что попытки разделить Украину по этническому или языковому признаку, скорее всего, обречены на провал. Эти результаты также могут объяснить, почему конфликт не вышел за пределы Донецка и Луганска. С высокой концентрацией предприятий, зависимых от экспорта в Россию, Донбасс – в значительной мере субсидируемый и традиционно защищенный от конкуренции, — оказался чувствительным к негативным экономических потрясениям после Евромайдана. Ни один другой регион Украины или бывшего Советского Союза не является столь экономически уязвимым. Без очевидных экономических оснований пророссийские восстания вряд ли произойдут в любом другом регионе Украины» (Жуков, 2015).
Среди других факторов можно упомянуть еще влияние международных санкций, коллапса цен на нефть или гипотезу о том, что Путин и не планировал завоевывать всю территорию Украины.
«Но за этими шестью причинами того, почему Путин не пойдет дальше, виднеются его стратегические цели, которые заключаются не в завоевании территории Украины как таковом, а скорее в установлении контроля над Киевом с помощью «специального статуса» некоторых территорий под полным политическим контролем Москвы» (Goble, 2015).
Аккуратно выделить влияние каждого из вышеуказанных факторов было бы чрезвычайно сложно, если возможно вообще . Но если мы признаем, что все вместе они все же сыграли определенную роль, это будет значить, что можно получить огромную отдачу и от инвестиций в такие мероприятия. Последние двадцать лет расходы украинского правительства на развитие гражданского общества, продвижение имиджа Украины за рубежом или уменьшение зависимости восточных регионов от экспорта в Россию, скорее всего, были меньше военных расходов Украины. А учитывая их вклад в сохранение территорий, годовая отдача от таких расходов запросто может оказаться выше отдачи от военных затрат. Одним словом, когда Украина решает, как защищать свою территорию (или ВВП), она должна сравнивать отдачу от разных способов защиты территории, а не сосредоточиваться лишь на военных расходах.
Это приводит нас ко второму вопросу к оценке размера отдачи в 100%-200%. Это оценка средней отдачи от военных расходов в прошлом — она усреднена, потому что часть средств на оборону наверняка была потрачена впустую. Посмотрим, например, на средства, которые двадцать лет тратили на воинские подразделения в Крыму, изменившие Украине весной 2014 года. Отдача от таких инвестиций точно не равнялась 200%. Таким образом, эта оценка отдачи является усредненной: некоторые военные расходы окупились, а некоторые — нет.
Чтобы определить оптимальный уровень инвестиций, показатель средней отдачи (average return) — не лучший выбор. Лучше рассматривать показатель предельной отдачи (marginal return). Чтобы понять, почему это так, можно провести следующий мысленный эксперимент. Допустим, мы инвестируем в военные расходы весь ВВП. Если отдача равняется 200%, это значит, что в следующем году ВВП должен удвоиться — чего, конечно, не случится — военные расходы могут защитить то, что производят другие, но их позитивное влияние на ВВП будет, в лучшем случае, небольшим [1]. На этапе, когда в оборону инвестировано немного, отдача от вложений в военные расходы (а также от других мероприятий по укреплению безопасности) будет высокой: полное отсутствие армии (или гражданского общества) не выглядит хорошей идеей. Но после определенного момента эта отдача будет сижаться, и в какой-то момент страна будет уже настолько хорошо защищена, что дополнительные расходы на вооруженные силы (или гражданское общество) не смогут значительно повлиять на безопасность. Обобщенно, даже если отдача от прошлых военных расходов была высокой, это не гарантирует того, что будущие расходы будут иметь такую же отдачу.
Конечно, то, что Украина тратит относительно меньше на свою армию, чем другие страны в похожих обстоятельствах (первый аргумент Павла Кухты), может свидетельствовать о том, что предельная отдача от военных расходов по прежнему того стоит. Однако этот же аргумент, может говорить в пользу того, что предельная отдача от других мероприятий по укреплению безопасности может оказаться выше.
Таким образом, для того, чтобы решить инвестировать ли в оборону, необходимо оценить, насколько такие дополнительные инвестиции снизят ожидаемые потери ВВП, то есть рассчитать их предельную отдачу. А затем сравнить ее с уменьшением потерь ВВП в результате инвестирования в другие способы защиты страны или с дополнительным ВВП, которое можно получить благодаря инвестициям в мероприятия, связанные со стимулированием роста, а не с безопасностью.
Таким образом, правильный мысленный эксперимент, который следует провести, заключается в следующем. Что является лучшей инвестицией, в пересчете на ВВП:
- Потратить дополнительный 1% ВВП на армию.
- Потратить дополнительный 1% ВВП на поддержку гражданского общества.
- Потратить дополнительный 1% ВВП, чтобы убедить международное общество усилить давление на Россию.
- Потратить дополнительный 1% ВВП на повышение зарплат госслужащих, чтобы снизить коррцпцию (что улучшит безопасность и будет стимулировать рост ВВП).
- Потратить дополнительный 1% ВВП на здравоохранение.
- Потратить дополнительный 1% ВВП на модернизацию инфраструктуры.
- [Добавьте свой вариант инвестиции здесь]
Благодаря рассмотрению этих разных вариантов стает понятно, что заявленная огромная отдача от военных расходов не может быть использована для увода дискуссии в сторону от вопроса о том, действительно ли военные расходы являются лучшим способом обеспечить безопасность и повысить ВВП Украины.
Таким образом, принимая решение о том, имеет ли смысл инвестировать в оборону, необходимо взвесить разные способы повышения территориальной целостности Украины и ожидаемого ВВП, а не сосредоточиваться лишь на военных расходах. Кроме того, дискуссия должна основываться на показателе предельной, а не средней, отдачи.
Примечания
[1] Обобщающее исследование влияния военных расходов на экономический рост
Предостережение
The author doesn`t work for, consult to, own shares in or receive funding from any company or organization that would benefit from this article, and have no relevant affiliations
